– А ты уверен в этом? Уверен, что они не раскусили давно тебя? Откуда тебе знать все симптомы и признаки, все тонкости, всё, что должно происходить, когда лекарства действуют? Когда бы ты это всё успел выучить? Или ты просто придумываешь?
– Никто меня не раскусил. Это точно. Симптомов я никаких не знаю, да это и не нужно. Тот фальшивый Максим, которого я вместо себя показываю врачам, он… ну, он как бы живёт своей жизнью, с ним всё происходит именно так, как и должно происходить по ихней психиатрической науке. Врачи довольны, им кажется, что они наконец начали разбираться в моей болезни, я научился читать иногда их мысли. А меня настоящего всё это никак не задевает. Я могу давать задания, как бы программировать фальшивого Максима, я ему скажу, что никакой телепатической связи у него с вами нет и не было, и он будет вести себя соответственно. Это правда, Олег Иванович, не сомневайтесь.
– Да я верю, Максимка. Только ты будь осторожен, пожалуйста. Это такие матёрые волки, по сравнению с которыми ты, со всеми своими способностями – просто беззащитный ягнёнок.
– Я знаю. Я и так осторожен. Я хочу выбраться отсюда и никогда больше сюда не попадать, поэтому мне нельзя ошибаться. Но разговоры с вами мне точно не повредят, скорее помогут. Обещаете, что будете иногда со мной разговаривать?
– Обещаю.
– Спасибо. И ещё. Олег Иванович, вы только выслушайте, не отказывайтесь сразу. Я знаю, что вы, когда попадаете в беду, ну, даже не только в беду…, в общем вы никогда не зовёте на помощь своих друзей.
– Звал когда-то…
– Знаю. Моего папу. И он отказался вам помочь. Только через восемнадцать лет вы узнали через меня, что на самом деле это было вовсе не предательство. И поэтому для вас лучше умереть, чем позвать друга на помощь. Потому, что вы боитесь потерять из-за этого дружбу с ним.
– Не только дружбу. Иногда помогать мне просто смертельно опасно. Я боюсь потерять не только дружбу, но и друзей.
– Да, конечно, и это тоже. Вернее, это, наверное, – в первую очередь. Но всё равно, вы не зовёте на помощь. По-моему, это неправильно. Сами то вы на помощь всегда приходите, как бы опасно ни было. А дружба, она должна быть равной, иначе это не дружба. Как бы вы сами отнеслись к тому, если бы ваш друг погиб из-за того, что не захотел позвать вас? Наверное, вам было бы обидно? Вот-вот, именно “мягко говоря”. А сами именно так и делаете. Почему вы решили, что вправе обижать своих друзей? Вы же не считаете, что ваши друзья хуже вас?
– Максим, это нечестно – задавать такие вопросы. Я – такой, какой я есть. Если не устраивает – можешь не дружить.
– Я знал, что вы что-то в этом роде скажете! Что попробуете обидеть меня, чтобы я больше не совался вам помогать! Не выйдет! Даже и не мечтайте! Вы можете обижать меня сколько влезет, но я всё равно сунусь!
– Максимка, малыш ты мой дорогой, да я вовсе не собираюсь тебя обижать! И от помощи твоей я никогда не отказывался, когда видел, что ты действительно можешь помочь…
– Олег Иванович, вы сегодня убедились, что иногда я могу помочь, даже если вы этого и “не видите”! Что значит “совсем оборзел”? Что, разве неправда? Ведь убедились? Так вот, я хочу, чтобы вы мне пообещали, что никогда больше не отвергните мою помощь. Даже если вам покажется, что я бессилен помочь! В конце концов друг я вам или не друг?!
– Друг, друг… И как ты это себе представляешь? Взрослый здоровый мужик по собственной дури вляпывается в опасную ситуацию и немедленно зовёт на помощь ребёнка, пятнадцатилетнего пацана…
– Ну и что?! Пятнадцать лет – не такой уже и ребёнок! К тому же мне уже пятнадцать с половиной почти! К тому же я не требую от вас, чтобы вы звали на помощь. Всё равно этого от вас не добьёшься. Я сам почувствую, когда вам будет плохо. И приду. Вы только не отталкивайте меня, ладно? Я ведь всё равно приду, вы в этом сегодня убедились. Ну при чём тут “ну и нахал”? Я ведь не хвастаюсь, я правду говорю, в интересах дела… Ну так вот, я всё равно приду, даже если вы изо всех сил попытаетесь этому помешать. Но мне будет очень тяжело, придётся тратить силы не на помощь вам, а на борьбу с вами. И вам – то же самое! А на борьбу с опасностью сил тогда может и не хватить! И из-за вашего тупого упрямства, ой, извините, просто упрямства, мы оба можем погибнуть! Кому от этого будет лучше?!