Чудовищное по своему могуществу огненное копье, сотканное из квинтэссенции Света, достигло окутанной Тьмой фигуры, в миг испарило — буквально! — окружающую ту мглу и вонзилось в спину, буквально выжигая всё, что было.
Каково же было удивление пастора, когда вместо того, чтобы на месте испепелить врага, копье полностью сожгло окружающую Падшего Первозданную Тьму и… потратив всю энергию, ударило легким откатом по врагу, бросив его на ближайшего паладина. Тот не растерялся, вовремя подняв клинок. Фигура тьмы оказалась насажена на меч, словно бабочка на булавку.
Эрик торжествующе улыбнулся.
Впрочем, зря. Невероятно живучая тварь ещё глубже насадилась на меч, с хрустом выламывая свои же ребра. Надо ли говорить, что паладин был буквально растерзан?..
Вот теперь святоша испытал Страх. Нет, даже не с большой буквы. СТРАХ. Это был ужас, потому как впервые он столкнулся с самим Злом во плоти. И проиграл. Подвел своего Светлого Господина.
Вмешайся в его мысли кто иной, — тот же Шепот — то можно было бы ещё поспорить, кто тут зло под чьей личиной. Но Эрик был один, потому провести демагогию не было возможности.
Когда возле одного из паладинов возникла окутанная багровым мраком фигурка вампира, недавно отправленного в стену, святоша округлил глаза. Он же убил его!! Лорд Маркус — а это был он — играючи открутил голову паладину в форме аватара какого-то из светлых божков.
Видимо почувствовав на себе взгляд, вампир поднял голову и взглянул на Эрика. Хищно оскалился. Приближаться не стал — это не его добыча. Он не претендовал на лавры победителя. Хищник умел уважать сородича и признавал его право на дичь.
Пастор проиграл. Объятая тьмой фигурой оказалась подле него и с хрустом пробила как магический, так и вполне металлический доспех. Холодные пальцы скользнули к сердцу Святоши.
«Эстор Милостивый, прими мою душу…» — шепнули губы старика. Сила навсегда покидала его. Окончания он уже не почувствовал. Смерть пришла незаметно. Он просто умер.
Глава тридцать вторая. Трон Падшего
Я приблизился к своему дракону. Тьма и фиолетовое пламя, что окутывали Инь, медленно таяли, словно утренний туман в рассветных лучах. Ярко-фиолетовые глаза принимали янтарный цвет. Черная чешуя, словно сама первозданная Тьма, буквально впитывала в себя свет. Ярко-фиолетовый узор на гребнях вдоль позвоночника и вокруг шеи медленно затухал.
— Преждевременно расслабляешься, красотка, — бросил я, положив ладонь на морду драконицы. Моя пятерня на морде могучего ящера казалась совсем детской — всего с ноздрю размером! И это мужская пятерня!
Обратил внимание на уведомления. Бровь даже не дернулась, как раньше. Мне было доступно пять уровней и мой текущий равнялся девяносто девятому. До сотого оставалось всего-ничего опыта. Молча вложил все очки в ловкость. Смахнув прочие уведомления, я наконец повернулся к полыхающему Калимату. Над городом в смертельной схватке бились остатки — именно остатки — драконьих всадников. Густой чад пожарищ черной мглой вздымался над стенами. Столица полыхала.
Перевел абсолютно безразличный взгляд на поле боя. Везде валялись тела, мерцал какой-то выпавший с игроков и НПС лут… черная потрескавшаяся земля, пропитанная кровью и щедро осыпанная пеплом, служила зримым воплощением чудовищности войны. В ней нет победителей. Даже если побеждает одна из сторон… это лишь картинка. Достаточно углубиться в оную, чтобы понять, что победа принесла гибель множеству тех самых победителей, оставила несчастными жен, детей, матерей и отцов. Кому нужна такая победа?..
Холод в душе не позволял прочувствовать горечь. Мне было плевать на отсутствие победы. Мысли о том, что война является чем-то плохим… ничего не вызывали в душе. Звучали где-то на границе Сознания и ударялись о стену ледяной ненависти. Я не ощущал ничего. Только безразличие. Было бы нужно — сам отправил всех к праотцам. Мелькнула запоздалая мысль:
«С кем воюют Калиматовцы, если врагов как бы нет?..»
О том, куда делись враги с поля брани, я не задумывался — наверняка или сбежали, или уже в городе и именно с ними дерутся защитники города.
Отдав команду дракону незримо следовать за мной в небесной выси, разведывая обстановку с неба, я обратился стаей летучих мышей и устремился к городу. Маркус обратился полу-туманой фигурой, в облике которой и устремился за мной.
Приблизившись к стене за считанные секунды, я принял нормальный облик и мягко приземлился на хлюпающую землю прямо возле пролома, невесть когда образованного. Рядом встал Маркус. Не успел я подумать о том, что мы вдвоем проникаем в город, как повинуясь жесту Маркуса как-то само собой из теней выскользнуло сразу десяток вампиров и встали позади нас. Я бросил короткий взгляд на информационное табло над их головами.