Следующее утро выдалось еще более трудным, чем предыдущее. Правда, Алисия спала; усталость дала себя знать. Но сон был беспокойным. Всю ночь ее мучили кошмары.
Она с трудом выбралась из постели. Голова болела, кожа была покрыта испариной. После душа ее самочувствие не улучшилось. Увидев Бертрана, с аппетитом уплетающего свежие булочки и запивающего их апельсиновым соком, она подумала, что жизнь – чертовски несправедливая вещь.
– Привет, ма! – весело поздоровался он. – Я знаю, где дядя Люсьен. Он в Марселе. Поехал забирать дедушку. Правда, здорово?
Мысль о новой встрече с Жозефом де Грасси заставила Алисию зажмуриться. Они виделись только один раз, на отпевании Жюля, и не обменялись ни словом. О Боже, что он скажет, когда узнает тайну, которую Алисия хранила долгие годы?
– Откуда тебе это известно? – мрачно спросила она, наливая себе кофе, сваренный Вероникой. Пьер ничего не говорил о местопребывании Люсьена, но старый дворецкий всегда был очень сдержанным, когда дело касалось хозяина.
– Вероника сказала, – тут же ответил Бертран, схватив еще одну булочку. – Дедушку выписывают из больницы утром, а в Монмуссо они приедут днем. Вот он удивится, когда увидит меня, правда?
– Да уж… – Алисия пыталась говорить спокойно. – Гм… На твоем месте я не стала бы ждать слишком многого. Дедушка был очень болен. Ему может понадобиться несколько дней, чтобы… чтобы прийти в себя после дороги.
Глаза мальчика потемнели от обиды.
– А дядя Люсьен сказал, что дедушка очень обрадуется, когда узнает, что у него есть внук! – с жаром возразил он. – Ты так говоришь, потому что хочешь поскорее уехать! Он отец моего папы. Я думаю, что он будет прыгать до потолка, когда узнает, что мы здесь!
Алисия не могла представить себе, что Жозеф де Грасси способен прыгать до потолка от чего бы то ни было, и меньше всего от внука, в котором половина ее крови. Для старика она по-прежнему остается нежелательной персоной. С какой стати он должен изменить к ней отношение?
Сразу после завтрака Бертран исчез; похоже, с Шарлем ему было веселее. Алисия решила начать собирать вещи, хотя до отъезда в Сент-Обен, где можно было сесть на автобус до марсельского аэропорта, оставалось еще несколько дней.
Вскоре после полудня раздался шум автомобильного двигателя. Алисия не признавалась самой себе, что прислушивается, но это было так. Она вышла на залитый солнцем двор, борясь с дурным предчувствием, что Жозеф де Грасси не захочет ее видеть. Сегодня этого не случится, решительно сказала себе Алисия. Может быть, завтра, когда он отдохнет с дороги.
Однако не прошло и часа, как она услышала чьи-то шаги в гостиной. Алисия все еще находилась у себя в спальне, делая вид, что изучает содержимое своей косметички. Внезапно на нее упала чья-то тень. Подняв голову, она увидела, что в дверях стоит Люсьен и наблюдает за ней.
Алисия ожидала увидеть кого угодно, только не его. А впрочем, почему? В конце концов, он привык выполнять поручения отца.
Но посмотреть ему в лицо было выше ее сил. Долгое отсутствие Люсьена только усилило пламя, горевшее в ее крови. Память о том, какой слабой и беспомощной она становится в присутствии этого человека, была невыносимой.
Лицо Люсьена оставалось бесстрастным, и Алисия не могла догадаться о его мыслях. В итальянском костюме синего цвета и бело-голубой шелковой рубашке он казался пугающе красивым и поразительно элегантным. Это была ее судьба и ее возмездие.
– Если ты ищешь Бертрана, то его здесь нет, – наконец срывающимся голосом промолвила она.
Но Люсьен только пожал плечами.
– Сам вижу, – ответил он. – Чем ты занимаешься?
– Ничем особенным. – Алисия, сидевшая на банкетке у трельяжа, поднялась на ноги. Люсьену не следует знать, что она укладывала вещи. – Чего ты хочешь?
– Чего я хочу? – саркастически переспросил он. – Очень многого.
– Я решила, что ты поехал в Марсель за отцом, – надменно ответила Алисия. – Как он себя чувствует? Наверное, устал с дороги?
Люсьен выругался по-французски. Все по-прежнему, с горечью подумала Алисия. Надеяться на то, что когда-нибудь они смогут разговаривать дружелюбно, не приходится. Судя по всему, он не забыл ничего из сказанного в тот злосчастный вечер.
– Давай не будем притворяться, что тебя интересует здоровье моего отца, – наконец сказал он. – Я прекрасно понимаю, чего ты добиваешься. Не выйдет. Я не уйду, пока мы не поговорим о случившемся. Нельзя перевернуть мой мир с ног на голову, а потом сделать вид, что все осталось по-прежнему. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать это.
– Хочешь сказать, что я дура? – ощетинилась Алисия. – По-твоему, только твой мир перевернулся с ног на голову?
– Ладно, ладно. – Люсьен вынул руки из карманов и провел пальцами по волосам. – У меня было время подумать, и я понял, что тебе тоже было нелегко.
– Большое спасибо!
– Можешь не иронизировать. Это тебе не идет. – Он сделал глубокий вдох. – Как бы там ни было, сейчас у нас нет времени на споры. Придется отложить на потом.
Алисия вздрогнула.
– Ты опять уезжаешь?
– Нет. – Люсьен вошел в комнату, направился к ней и остановился только тогда, когда испуганная Алисия вытянула перед собой руки. – О Боже, Алисия, ты должна понять меня. Когда ты сказала, что Бертран мой сын, я был потрясен. Но это не изменило моих чувств к тебе. Она облизала пересохшие губы.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты все прекрасно понимаешь. – Люсьен взял вытянутую руку Алисии и поднес ее к губам. – Думаю, в тот вечер я выразился достаточно ясно.
– Это было… это было, до того как…
– До того как ты сказала, что Бертран мой сын? – нежно спросил он, коснувшись языком ладони Алисии. – Верно. А тебе не приходит в голову, что это только усилило мои чувства?
– Не… не знаю. – У Алисии шла кругом голова.
– Тогда мне придется…
Но фраза осталась неоконченной. За их спинами кто-то деликатно кашлянул.
– Месье, прошу прощения, – с явной неохотой по-французски произнесла Вероника, – но ваш отец…
– Дерьмо! – Раздосадованный Люсьен выпустил руку Алисии, повернулся лицом к покрасневшей Веронике и разразился длинной французской тирадой.
Хотя Алисия не испытывала сочувствия к горничной, но бедняжка явно не виновата. Сомневаться не приходится: ее прислал Жозеф де Грасси. У Алисии тут же похолодело в животе.
Видимо, Люсьен пришел к тому же выводу. Он сделал глубокий вдох, взял себя в руки и извинился перед горничной, заставив ее улыбнуться. После этого Вероника быстро ушла, скрипя веревочными подошвами по мраморному полу.
Почему они не услышали ее приближения? Впрочем, ничего странного. Несколько минут Алисия не слышала ничего, кроме голоса Люсьена, и пришла в ужас при мысли о том, что ее так легко соблазнить.
Когда Люсьен вновь повернулся к Алисии, она была во всеоружии.
– Думаю, тебе пора идти, – сказала она, пытаясь не выдать огорчения. – Вероника сказала, что тебя зовет отец, верно? Лучше не заставлять его ждать.
– Вообще-то он ждет тебя, Алисия, – ответил Люсьен, в голосе которого прозвучала нотка покорности судьбе. – Он послал меня за тобой. Хочет наконец-то познакомиться со своей невесткой.
Алисия невольно отпрянула.
– Познакомиться со мной? – не веря своим ушам, переспросила она. – Ты уверен?
– А что здесь такого? – пожал плечами Люсьен. – Ты мать Бертрана. Старику давно пора признать тебя членом нашей семьи.
Алисия покачала головой.
– Ты все-таки сделал это! – злобно воскликнула она. – Убедил его познакомиться со мной! – Она стиснула руки в кулаки. – А обо мне ты подумал? Вдруг я не хочу знакомиться с ним?
Люсьен уставился на нее.
– Ты сможешь отказать ему? Зная состояние его здоровья?