Глава 6.1
Гейлар несколько дней скитался по городу, собирая, словно в квесте, то спрятанные отцом деньги, то одежду, то коня. Навыки, полученные на тренировках, помогали избегать мест, где могли бы быть мистрали или друзья - аристократы. Если бы кто-то посмотрел на парня, то заметил бы только или горожанина, который спешит по своим делам в рабочую гильдию, или приезжего, который все еще пытается подзаработать по окончанию праздников, но уже скоро будет вынужден покинуть столицу.
Он даже нашел указания, карту и средства, как добираться к наярам. Еще несколько дней Гейлар пытался разузнать, удалось ли отцу выжить, но дом партулировался как королевской стражей, так и мистралями, что даже нельзя было на квартал приблизиться к дому. Как бы он не хотел верить в лучшее, но маловероятно, что отцу удалось выжить, поэтому самым лучшим решением было бы забрать мать из поместья, и, сливаясь с обозами купцов, которые покидали столицу, двинуться на юг к границе.
Оставалось отправить сообщение матери, договорится, где бы они встретились, хоть само поместье и могло быть с магической защитой, но на пути к нему могла бы быть засада. Плотнее укутавшись в поношенный плащ, Гейлар спешил по не самым благополучным улицам города. Вдалеке две фигуры показались на пути. Татуировка на запястье слабо засветилась, значит свои же объявили на него охоту. Фигуры остановились, всматриваясь в темноту и побежали прямо на парня.
- Проклятье, - выругался он на бегущих и сам, что есть силы дал деру. Петляя улицами, закоулками казалось, ему то удавалось оторваться от преследующих, то они снова появлялись. Они вполне могли выматывать его как добычу, а когда у парня не осталось бы сил и он, потеряв бдительность, оказался бы в зоне действия их магии, у него не было бы шансов противостоять.
Гейлар чуть не взвыл от отчаяния, когда, свернув в очередной переулок, оказался в тупике. Высокий забор, который сверху был украшен резными кольями возвышался на несколько метров. Каждый из прутьев был украшен, словно настоящими, но сделанными из металла стеблями и цветами роз. Шипы конечно же были добавлены, чтобы сохранить сходство с живыми зарослями. Магию нельзя было применять, раскрой он сейчас крылья, солдаты бы точно определили, где он и за кем они гоняться. Выхода не было, прокалывая ладони, он начал взбираться вверх на забор. Какой-то шип проколол башмак, поранив ступню, что-то порвало штанину и с бедра начал стекать теплый ручеек.
Как можно тише спрыгнул на траву и поспешил скрыться за ближайшим надгробием. Он оказался на территории кладбища, которое примыкало к храму святого Эола. Прислонившись спиной к холодному камню, ему удалось перевести дух. Заметил, что знаки на руке больше не светились, значит, опасность его миновала. На бедре кровоточила и саднила рана, оторвав два куска ткани от рубашки, один приложил, а вторым пытался перевязать ногу, и чуть не выронил его, когда услышал знакомый голос, который, не подбирая выражений ругался на весь двор.
- Святейший, или как вас там, - голоса приближались. Гейлар выглянул из-за плиты. Девушка в полушубке, который казалось был великоват на нее, с большой сумкой через плечо и цветастом платке не давала прохода старцу, который путался в полах своего хитона, стараясь не зацепить своими серебряными крыльями назойливую преграду на пути. - Что значит мне нельзя ее увидеть? Что значит запрещено правилами? - Что отвечал ей служитель, невозможно было разобрать. Видимо, как и все храмовники, он обладал тихим, мелодичным, почти убаюкивающим голосом.
- А как же, как его, - перебивала его девушка, - право прощания с родными? - Снова не дав ему ответить, - да, она моя родственница. Ну и что я огненной стихии? Может у нас отцы разные. А ведь знаете, мы же сиротами остались, - не плохой талант, подумал Гейлар, когда девушка начала рыдать и причитать, как же и им с сестрой было нелегко, все еще не давая служителю сделать даже шага вперед.
Над храмом, а потом и всем городом разнесся колокольный звон. Полночь, священное время Эола, время молитв и обрядов. Старец прошептал заклинание, и с крыльев сорвался вихрь, который сбил с ног девушку, так, что она упала, вместе со своей сумкой в мягкий снег. Служитель перешагнул через ноги девушки, прошел мимо стены и скрылся за дверью в храм.
Девушка поспешно перевязала вокруг своих огненно рыжих кос платок, поправила сумку и направилась стучать в дверь. Хоть стук и крики девушки о том, что она желает служителю, почти были такой же громкости, как и колокольный звон, дверь оставалась наглухо запертой.