Теперь он уже решил не выпускать власть из своих рук. Приблизил к себе Бубало, «Этого зверя можно сделать ручным, и никакого унтер-офицера мне не нужно. Этот и отца родного продаст», — решил поручник.
Четники признали его хорошим командиром. Этому способствовали два случая. Однажды четники привели к нему двоих мусульман в фесках. Расспросив, видел ли кто-нибудь, как «турок» схватили, и получив утвердительный ответ, поручник приказал Бубало отвести их в овраг. Когда тот вернулся, четники пришли к выводу, что командир ненавидит «турок» и что он настоящий серб. В другой раз где-то в горах четники схватили трех партизанских связных (четники и партизаны уже находились в состоянии вражды) и доставили их в штаб. После допроса оказалось, что и они являются «турками». Бубало в полночь отвел их в овраг. Эти два случая укрепили власть поручника и создали ему авторитет сильного командира. Одним словом, все то, что раньше принадлежало Дренко, перешло теперь к поручнику, за исключением красавицы Сайки.
В первое время поручник смотрел на Сайку глазами виновника, считая, что отнял у нее любимого человека. Позднее он и этому нашел оправдание: им руководили якобы патриотические чувства. Он требовал от Сайки, чтобы она поняла это. Обещал сделать все возможное, чтобы спасти Дренко. Однако через некоторое время он пришел к выводу, что ему не к лицу говорить с Сайкой заискивающим тоном. Он даже отнес ее к числу тех, кем должен командовать. Но Сайка была совершенно бесполезным человеком в отряде. И придя к такому решению, он тут же начал корить себя. В душу закралось ничем не объяснимое сожаление.
Вечерами они ужинали по-прежнему вместе, но теперь Сайка быстро уходила. Она ненавидела поручника всеми фибрами своей души, и если бы не нужно было ждать, как решится дело с Дренко, она вела бы себя иначе.
Как-то вечером он пошел проводить ее до дому и под стрехой, когда луна спряталась за тучу, неожиданно коснулся ее руки.
— Холодная, как лед! — голос у него дрожал от волнения.
Сайка вздрогнула и, бросив: «Спокойной ночи!», скрылась. Прислуге сказала, чтобы та закрыла дверь на засов.
С того вечера домогания поручника стали еще более настойчивыми. Пододвигая ей кресло во время обеда, он наклонялся так низко, что она ощущала его дыхание. Съежившись, Сайка отстранялась от него.
— Странная вы женщина, Сая, — сказал он однажды. — Зачем вы себя мучаете? Не буду скрывать: я неравнодушен к вам. Да разве к такой женщине, как вы, можно остаться равнодушным?
— И вы осмеливаетесь говорить мне это, — крикнула Сайка и, окинув поручника презрительным взглядом, скрылась за дверью.
Вечером, после ужина, он сказал:
— Ночи сейчас чудесные, все цветет. Я все больше и больше думаю о вас. Может быть, прогуляемся? Дома духота, а на улице — прекрасно.
Сайка покраснела, хотела что-то сказать, но потом вдруг резко повернулась и выскочила на улицу.
Сайка не могла переносить одного вида поручника. Он же, зная, что сама она никогда к нему не придет, установил за ней слежку, требовал, чтобы ему докладывали, где она бывает. Бубало послушно выполнял задания поручника.
Сайка не знала покоя с той страшной ночи, когда увидела, как ведут связанного Дренко. Внутри у нее словно оборвалось что-то. Она никак не могла простить себе, что не настояла на своем — не осталась с Дренко.
Это было в ту ночь, когда отряд двигался к Мрконичу. Колонна шла по снегу. В лицо Сайки ударял сильный запах алкоголя. Покидая в тот вечер дома, плевичане тащили с собой полные фляги ракии и то и дело прикладывались к ним. Сайка с досадой смотрела на них. Дренко ехал на лошади впереди нее. Поручника не было. В ту ночь он куда-то исчез.
Неожиданно колонна остановилась. Несколько конных отделились от головы колонны и помчались прямо к Дренко. Сайка видела, как конные окружили его. Вдруг перед ним появился всадник на коне. На нем была серая накидка. Почувствовав недоброе, Сайка вздрогнула и пришпорила свою лошадь. И в этот самый момент она увидела рядом с собой поручника. Тот схватил узду ее лошади и проговорил:
— Стойте на месте. Не волнуйтесь. Это офицеры из штаба. Тут Тимотий.
Упоминание о Тимотий подняло у Сайки волну страха и ярости. Ей было многое известно о нем, а однажды она даже видела его пьяным.
— Чего они хотят? — крикнула Сайка, натягивая узду. Но поручник крепко держал коня и повторял:
— Все будет в порядке… Не волнуйтесь!..
Впереди слышалось:
— На Мрконич вы не пойдете… Давайте сюда оружие! Вы арестованы…
До Сайки доносился взволнованный голос Дренко: