— Что все это значит?
— Слезайте с лошади! — грубо приказал кто-то.
Лошадь топталась на месте, утрамбовывая снег. Удила звенели.
— Свяжите его!
Сайка видела лишь серую толпу и голову лошади, слышала, как человек спрыгнул с лошади на снег.
— Спокойно! Это только для того, чтобы помешать, — шептал поручник, продолжая держать лошадь за узду, — все будет в порядке… Это только для того, чтобы помешать…
Сайка видела, как Дренко сопротивлялся, а потом успокоился. Через несколько минут его увели. Сайка долго смотрела ему вслед. Немного поодаль увидела Тимотия на лошади. Узнав его, вскрикнула и зарыдала. Голос поручника возле ее уха то переходил на шепот, то замирал.
— Ничего не произошло, не плачьте… Да успокойтесь же… Это только для того, чтобы помешать, понимаете… Так лучше и для него и для вас… Ей-богу…
Она с трудом сдерживала плач и прислушивалась к сердитому, временами громкому голосу. До ушей долетало:
— …За короля и отечество… Революция угрожает уничтожить и крест и веру. А мы? Нет, братья, так не будет! Кто восстал, чтобы властвовать над народом? Шолая! Кто он такой? Мужик, который никого не щадит. Сегодня ночью на Мрконич! Он не думает о том, что в ответ на все это будут жечь и устроят резню! Из-за него сожгли Янь. Одно упоминание его имени вызывает у противника бешенство! Почему немцы жгут? Да потому, что он размахивает красным знаменем! Почему не сожжены Медна и Печска? Почему не жгут все подряд? Да потому, что есть граница, которую мы защищаем. Сегодня мы молчим, а завтра, когда союзники дойдут до Ядрана, ударим по немцам так, что они и очухаться не успеют. Вот это политика! Мы хотим, чтобы король вернулся в неразоренную страну. Кому нужны пепелища и сироты? Никому!
Этот разговор, та ночь, колонна, растянувшаяся по снежной тропе, и тишина морозного неба надолго врезались в память Сайки.
Поднявшись с постели в то утро, она умылась, причесалась и отправилась в лес. В последнее время она уже привыкла проводить дни на природе. Пробудившаяся к жизни природа заставляла ее забыть о горестях.
Сайка вошла в лес. Прошла через заросли молодого дубняка и, не обращая внимания на крики четников, окруживших зарезанную овцу, вышла на поляну. Ромашки раскрыли свои солнечные глаза и смотрели на нее. Сайка сорвала один цветок.
Становилось все теплее. Тени деревьев приближались к стволам. Солнце поднималось к зениту. Над буками висели белые облачка. Пели птицы. Щебет доносился со всех сторон. Полные беспокойства, тревожные, пронзительные звуки. Сайка слышала и не слышала их. Ее рассеянный взгляд был устремлен куда-то вдаль.
Поручник, узнав, куда пошла Сайка, отправился на поляну. Остановился на опушке леса. Присмотрелся. В глаза ему бросилось светлое пятно среди зеленой травы. У него остановилось дыхание.
— Простите пожалуйста, — извиняющимся тоном проговорил поручник, медленно подходя к Сайке.
Она испуганно посмотрела на него и хотела бежать, но в этот момент почувствовала на своем плече его твердую руку.
— Пусти!.. Пусти!.. — закричала Сайка и, резко оттолкнув поручника, бросилась бежать. Она не видела ни кустов, ни сучьев. Не слышала голосов. Не заметила она и Бубало, который высматривал ее из-за дерева. Он как вихрь налетел на нее, поднял на руки и понес в густой кустарник…
Поручник стоял как вкопанный. Неожиданно откуда-то снизу появился Бубало. Он шел вразвалку, тяжело дыша. Поручник с удивлением посмотрел на него и спросил:
— Ты ее видел? Убежала.
Бубало глубоко вздохнул, погладил бороду и, смеясь, проговорил:
— Как это ни странно, господин, но жену ловить не надо: сама идет. Женщину же не догонит и ветер.
— Ничего, придет. Пошли!
II
Дренко целыми днями думал о Сайке. По ночам, когда все стихало, прислушивался к шагам часового. Вспоминал первые встречи с Сайкой. Смотрел в окно и думал…
Над славонской низменностью опустилась ночь. Полки на маневрах. Солдаты спят в палатках. Офицеры играют в карты. Муж Сайки сидел за партией покера. Он будто не знал, что она приехала ради него в этот пустынный край, где проходили маневры. Он и не догадывался, что его подчиненный смотрит на его седые бакенбарды, ловит его взгляд и украдкой хочет как можно быстрее улизнуть отсюда.
Дренко перескакивал через окопы, обходил часовых. Он спешил к берегу Савы, где его должна была ждать она. Это была их пятая встреча, и он чувствовал, что на эту встречу его тянуло сильнее, чем на все предыдущие. Временами у него появлялась мысль о риске, на который он шел, но она тут же исчезала.