— Его любишь?
— Нет! Пусти!
— Убью его! Завтра же его не будет!
— Ты с ума сошел!
— Почему ты все время плачешь?.. Почему?
— Тяжело мне. Никого у меня нет.
— А я?
— Кто ты мне?
— Не говори так. Я будто с ума сошел с той поры.
— Не понимаешь ты меня!
— Лучше убирайся, если ненавидишь!
— Замолчи. Ты жене нужен. Почему ты бросил ее?
— Она ничто для меня.
— Замолчи! Уходи! Прошу тебя, уходи… После придешь…
— Хорошо, уйду…
Он встал и вышел на улицу. Сайка вскочила, схватила накидку и выбежала из дому. Откуда-то издалека доносились приглушенные раскаты грома. Потом они стали приближаться. Сверкнула молния.
Бубало вошел в комнату. Еще с порога увидел пустую кровать. Вздрогнул. Бросился на улицу. Мимо дома кто-то проехал. Часовой стоял под навесом, укрывшись от дождя. Бубало обежал вокруг дома, заглянул в сарайчик, думая, что она могла спрятаться там и, не найдя ее, подлетел к часовому.
— Видел ее?
— Кого?
— Сайку?
— Нет.
Бубало бросился в дом. Влетел в комнату и крикнул:
— Поп! Ты где?
Поп тотчас же выбежал из своей комнатушки.
— Где она? Говори!
Поп попятился назад и пробормотал:
— Кто?
— Она, она, не прикидывайся дурачком! Не уберег ее!
Поп, увидев кулак Бубало, втянул голову в плечи, залепетал:
— На меня руку поднимаешь?
— Говори!
— Я ничего не знаю!..
Бубало вылетел во двор и закричал:
— По коням!
Гроза бушевала. Лошади беспокойно били копытами.
IX
Ехали группой в шесть человек. Проле с Бешняком впереди. За ними следовали широкоплечий янянин Нико Мамула, черный, как ворон, Стоян Округлица, Остоя Козина и посыльный Видан, по кличке Мамалыга.
— Эй, Видан, — спрашивал Округлица, ровняясь с остальными, — почему тебя зовут Мамалыгой?
— Откуда мне знать? Рассказывают, что дед мой на поминках князя съел три больших чашки мамалыги. Тогда его так и прозвали.
Округлица заразительно засмеялся.
Связной скупо улыбался и поддразнивал других.
— Округлица, почему ты черный, как цыган, а отец и мать у тебя как и все остальные люди?
— Это как раз понятно, — со смехом ответил Округлица. — Мать согрешила, отец взял кочергу и избил ее до полусмерти. Я был в утробе, кочерга черная. Каким же я мог появиться на свет?
— Ха-ха-ха! — покатывался от смеха Мамула.
— Здорово, — ухмылялся Козина. — И все из-за кочерги! Бывает же так!
Проле продолжал разговор с Бешняком. Тот расспрашивал.
— Что, сейчас его примем?
— Да, сейчас.
— Ты допустил ошибку. Большую ошибку. Нужно было раньше, — заявил Бешняк.
— Да, нужно было, — согласился Проле.
— Все мы слишком суровы, — проговорил Бешняк задумчиво. — Время нас делает такими.
Проле повернул голову и с любопытством посмотрел на него. Шайкача с пятиконечной звездой. На груди — автомат. На рукавах — комиссарские знаки отличия. Выражение глаз скорбное.
— К ночи будем там? — спросил Бешняк.
— Должны быть, — ответил Проле.
Тридцать всадников выехали на поляну. Пересекли тропу, по которой некоторое время назад прошла группа партизан. Остановились там, где следы копыт ушли в лес.
— Странные следы, свежие.
Бубало бросил взгляд в сторону и еще сильнее натянул узду разгоряченного вороного коня.
— Свежие, — повторил четник рядом с ним.
— Сойди-ка, посмотри!
Коротконогий плечистый четник соскочил с лошади и пошел в лес. Прошел мимо привязанных лошадей и остановился за буком. Шестеро партизан спали на листьях, прикрывшись плащ-палатками. Посмотрел на них, пересчитал и вернулся.
— Партизаны спят, — сообщил четник, вернувшись к своим.
— Слезть с коней! — приказал Бубало. — Пятеро к коням, остальные за мной.
Шли осторожно.
Не успел Проле дотянуться до кобуры, как на него обрушился удар.
Бешняк отступал, обороняясь кулаками. Последний удар в затылок свалил его на землю.
Козина, Мамула, Округлица и Видан стояли связанные.
— Пошли!
Их погнали вперед. Затрещали ветки. Спугнутые лошади, топча молодняк, выбежали из лесу и заржали, увидев других лошадей. Люди Бубало сели на коней и погнали пленных. Дорога вела прямо в Плеву.
Проле остановился. В-этот момент кто-то ударил его прикладом по спине. В глазах у него потемнело.
Бешняк шагал без головного убора. Руки были за спиной.