Девушка смеялась.
— Ты потише, — прошептал Ракита, — а то комиссар услышит.
— За такую девушку и пулю не грех получить, — бросил Йокан. — Пошли с нами, не упирайся!
— Не забудь принести бусы! — подзадоривала Йокана девушка.
— Все принесу, все, что захочешь! И сапожки со скрипом! Ожерелье принесу! Только не убегай!
— Вот это кавалер! — бормотал Ракита.
В строю смеялись.
— Роты, строиться! Быстро! — раздался голос Мусы.
Зазвенели котелки. Шаги ускорились. Девушки разбежались, шелестя юбками. Закашлял старик под стрехой.
Шолая привязал коня и вышел на открытое место. Влах уже прибыл. Он стоял перед строем. Шолая обернулся.
— Вперед! — Шолая оглянулся и посмотрел на длинную цепь бойцов. Они шли, слегка пригнувшись. Дула винтовок были направлены вперед. Вдалеке белыми платочками махали женщины.
Приближались к Купресу. Вначале показалась серая тень. Потом все четче стали выступать линии укреплений.
— Пришли, — сказал Белица. — Остановим колонну?
Шолая оглянулся. Длинная цепь бойцов продолжала двигаться вперед.
— Передай, пусть остановятся.
Белица пошел отдавать распоряжение. Шолая сел на камень. Подошел Влах. Посмотрел на часы.
— Еще четверть часа, — заметил он.
— Садись и расскажи, что нового, — попросил Шолая.
Влах сел на траву.
— Да ничего особенного: Дувно, Ливно, Бугойно, Гламоч — все под огнем наших. У нас будет огромная территория. Больше двух батальонов пролетарцы не могли выделить для помощи нам.
— Ничего, справимся.
— Три дня назад к ним пришло подкрепление. Их сейчас несколько сот.
— Их сила в камне, остальное — игрушка.
— Сегодня не смей идти впереди, — приказал Влах.
— Это почему же?
— Да так.
Шолая окинул его недоверчивым взглядом.
— Забота обо мне?
— Ну как тебе сказать.
Нахмурившись, Шолая заметил:
— Слишком много заботы. Каждый день что-то новое. Для чего ты бережешь меня?
— Для революции берегу тебя, Симела, — проговорил Влах. — Для завтрашнего. Для красных дивизий.
Подошел Белица.
— И закурить нельзя, а так хочется! — Он сплюнул и сел. — Сколько у нас еще времени?
— Десять минут, — ответил Влах.
— Как ты думаешь, за час пробьемся?
— Посмотрим.
— Если эти пролетарцы действуют так, как рассказывают, тогда все это игрушка.
— Если бы не укрепления… — тихо проговорил Влах.
— Черт бы побрал эту Боснию. Кругом камень, — проговорил Белица.
С другой стороны Купреса донесся выстрел, и вверх взвилась красная ракета. На горизонте осталась кривая линия дыма.
— Пошли!
Шолая поднялся. Комиссар перекинул сумку через плечо и скрылся в ночи. Белица отбежал на несколько шагов и свистнул. Бойцы мигом повскакали с земли. В тот же момент раздался треск пулемета. Засвистели мины. Высокая трава на Купресском Поле заискрилась.
— Пригнуться! Быстрее вперед! — кричал Белица. Потом он обернулся и бросился за Шолаей.
Пальба прекратилась. Огонь перенесли в другую сторону. Над головой изредка свистели пули.
— Нас пока еще не нащупали, — проговорил Белица.
— Мы по ним еще не ударили, — ответил Шолая.
Шли быстро. Трава была по колено.
— Скажи откровенно, Симела, ты когда-нибудь боялся? — спросил вдруг Белица.
— Я? — Шолая вздрогнул от неожиданности и посмотрел Белице в глаза. — Было несколько раз, — ответил он. — Однажды, когда еще был ребенком, очень сильно испугался. В Пливе пиявка присосалась к ноге. Я так орал, что вокруг меня собралась толпа.
— А еще когда?
— Испугался еще торговца прошлый раз. Он показался мне ядовитой змеей. Потому я и убил его.
— И больше никогда?
— В бою испытывал страх. Дренко боялся. И вообще боюсь тех людей, которым не верю. Всегда подкрадываются незаметно.
— А меня ты боишься? — спросил Белица.
— Тебя нет. У тебя все в глазах написано. Я боюсь тех, у кого глаза недобрые.
— Послушай, Симела, а смерти ты когда-нибудь боялся?
— Смерти? Иди ты ко всем чертям, Белица! Смерти я никогда не боялся!
— Вот это я и хотел знать.
— Ну кончай! Мы уже подошли. Ты оставайся здесь, с ротой, а я пошел.
В тот же момент раздалась пулеметная очередь.
Белица, пораженный полученным распоряжением, остановился, а затем, следя за Шолаей, как он пробирался меж камней, присев, чтобы укрыться, крикнул:
— Симела! Эй, Симела! Послушай!..
Шолая обернулся. Из травы ему махал пустой рукав Белицы.