— Жгут!
— Вот оно, началось!
— Этого надо было ожидать!
Кусая ус, Йованчич с ужасом смотрел, как ширится пожар.
— Пропадает Янь! — простонал он.
Кривоногий Ракита, опершись на винтовку, с помрачневшим лицом взглянул в другую сторону и прошипел:
— Окружают. Со стороны Драгнича.
Йованчич обернулся.
— Теперь будут нас бить и на Витороге. Нет, теперь нас винтовка не спасет.
— А стреляют, как будто их тут несколько дивизий! — Округлица выругался.
С двух сторон доносился грохот. Было очевидно, что план вражеского командования преследовал цель зажать их в клещи в долине Пливы, а затем разбить и уничтожить.
Дед Перушко и Шишко были на левом фланге. Когда они увидели дым над Янем, вскрикнули и присели в траву.
— Эх, мать родная! Вот наша погибель! — вскрикнул дед Перушко. — Вставай, Шишко! Хорошую похлебку сварил нам Шолая! Наедимся как черт на масленицу. Вставай, надо отступать.
Шишко, растерянный, схватил винтовку и пробормотал:
— А ты думаешь, они идут на Плеву? Ведь они еще далеко от нас.
— А ты думаешь, что пощадят нас? — крикнул Перушко. — Из-за нас все это и пошло. Я говорил: выстрелит винтовка на Пливе — панцирь-дивизия будет тут как тут. Не слушает Шолая ничьих слов. Для него главное, что ему взбредет в голову, а Плева пусть горит. Быстрее, Шишко!
Возле Мусы уже стояли собравшиеся плевичане и галдели:
— Ищи Симелу! Ты знаешь, куда он ушел.
— Думаешь, что мы здесь будем ждать, пока нас окружат?
— Мы тебя командиром выбрали, мы тебе и голову можем снести! — угрожал Остоя Козина.
— Ты слышишь, как гремит, видишь огонь?
— Что нам здесь делать, под Шипово?
— Не тяни, а то мы сами пойдем.
— Успокойтесь! У нас еще есть время! — говорил Муса взбудораженным плевичанам.
Прихрамывающий Ракита подошел к нему вплотную:
— Слышишь, не тяни! Ищи Симелу, отступать надо, иначе разойдемся, куда захотим, и никогда ты нас не догонишь!
— Отойди!
— Я отойду, когда ты отправишься искать Шолаю.
Молчаливый и мрачный стоял Бубало, не вмешиваясь в перепалку. Тупо смотрел на взъерошенный куст терновника.
— Что ты, Бубка, стоишь как вкопанный? — проговорил дед Перушко, обращаясь к нему. — Скажи хоть слово! Что, будем ждать, пока попадем в мышеловку?
Но Бубало продолжал молчать. Наконец Муса согласился.
— Хорошо, я иду. Возвращайтесь в засаду.
Плевичане начали возвращаться на позиции. Грохот становился все более сильным. Вдруг из Шипово донеслась минометная стрельба. Разрезая воздух, несколько мин разорвались на косогоре. Раздробленный камень вместе с осколками металла засыпал кустарник.
Шолая шагал вместе с Дренко. Огонь перебрасывался с одного места на другое.
— Отступим до Плевы, а потом развернемся в сторону Драгнича и Яня, — сказал Шолая. — Встретим их там, где ждали в прошлый раз.
— Сегодня мы не сможем их задержать. Это организованное движение войск, — заметил Дренко.
Они вели лошадей за поводья и шагали по краю косогора. И с той и с другой стороны все хорошо было видно.
— А может, сможем?
— Нет. — Дренко нахмурился, прислушиваясь. — У них две батареи орудий, много минометов и не менее пяти батальонов солдат.
— Хотел бы я знать, кого они сейчас бьют, — задумчиво сказал Шолая.
— Повстанческие группки крестьян. Страх нагоняют.
— Эх, дать бы им!
— Ничего не выйдет. Задержать мы их не сможем. — Дренко посмотрел на задымленную яньскую возвышенность. — Сегодня они слишком сильны. Из Плевы нужно всем уходить, пока есть время. Они войдут в нее.
Шолая с недоверием, даже с подозрением посмотрел на Дренко и решительно проговорил:
— Нет, Плеву мы выселять не будем. Она гореть не будет.
— Сгорит, Симела, — повторил Дренко.
— А я говорю, что нет. — Шолая остановился и, не скрывая злости, прошипел: — Если я говорю, что не будет гореть, значит, не будет. И тогда, когда ты оттянул пушки, я сказал, что немцы не пройдут. Наступила ночь, а я продолжал их сдерживать.
Дренко остановился в недоумении.
— Подожди, тогда было совсем другое дело. Узкое шоссе.
— Ничего не другое! — резко перебил его Шолая. — То же самое. Сто на одного, тысяча на одного, а Плеву не сожгут! Я всегда бил их, и сегодня буду бить!
«Храбр ты, а не умен. Твердолоб, а головой стену не прошибешь», — думал Дренко.
Толпа плевичан поднялась на косогор. Оттуда виднелась яньская возвышенность, вся затянутая дымом. Доносился гул и треск. С левой стороны была такая же картина: северо-восточная часть неба затягивалась бледным отсветом пожара. Снаряды уже ударяли в гребень Драгнича, а взрывы мин доносились через Яньскую Косу. Подоспел Шолая. Дренко с первой ротой, которой командовал Колешко, он отправил на мост, в сторону Драгнича, а сам взял вторую роту во главе с Мусой, чтобы занять высоты, обращенные к Яню.