— Мы слышали о вас, — спокойно сказал полковник. — Вы в отряде Шолаи?
— Да, — коротко произнес Дренко.
Полковник хотел сказать что-то еще, но неожиданный выстрел под стрехой отвлек его внимание. Не укрываясь, он спокойно посмотрел на дым, оставшийся после разрыва небольшой итальянской мины.
— Это те, что выбираются из дому, — сказал Тимотий, — пробиваются.
— Мне нужно в отряд, — проговорил Дренко.
— Зачем? — спросил Тимотий.
— Там же Шолая…
— О нем не беспокойтесь. Он сейчас придет сюда, — сказал Тимотий.
— Взгляните! — Тимотий повернулся, взял Дренко за плечо. — Вон видите пламя?
— Да, — Дренко увидел огромное пламя, охватившее дощатый кров барака, и возле него толпящихся людей.
— Все кончено, — сказал Тимотий. — Сегодня мы победили. Ну а теперь пошли. Предстоит дело.
Тимотий, трое офицеров и Дренко зашагали по улице. Она была безлюдна.
— Нужно отвлечь Шолаю. Он нам может помешать. Вы сделаете это? — спросил Тимотий у Дренко.
Тот молча пожал плечами.
То тут, то там раздавались отдельные выстрелы. На мостовой в крови лежали три четника, скошенные во время атаки.
— Позднее похороним их с почестями, — сказал Тимотий. — Да, сегодня мы дрались как следует.
XXI
Бубало стоял в дверях дома Сайки и разговаривал с хозяйкой, объясняя:
— Капитан сказал, отнести мясо туда. Вот я и принес вам. Готовьте угощение.
— Когда капитан придет? Он ничего не говорил?
— Ничего. Только сказал: отнеси мясо. Вот и все.
— Скажи капитану, что ты все доставил.
— Он знает, говорить не нужно…
— Можете идти, спасибо вам.
Бубало встретился с Ракитой, тот был навеселе.
— Быстрее, Бубка! Слышишь, что делается в городе? Наши справляют победу. Пойдем и мы повеселимся.
— Надо к мечети идти, флаг турецкий скинуть. Туркам сегодня всыплют. Потеха будет, — забубнил Бубка.
— Да ну ее, мечеть. В трактир пошли, к нашим!
Прошли через сад и огород, вышли на улицу и скрылись за первым поворотом. На широкой площади толпились крестьяне, солдаты с кокардами на головных уборах и без кокард, партизаны. Звуки самых разных инструментов соревновались между собой. Огромный хоровод — босанское коло — весело топтался на площади.
Ракита тянул за собой Бубало, они прошли через площадь и оказались в тесной улочке, где было полно трактиров.
На бочке стоял смазливый офицер и, поднимая бокал, кричал:
— За короля! За бога и крест!
— За бога и святой крест! — раздавалось в толпе. — За веру и отечество!
— Аминь!
Дед Перушко обнимался с каким-то крестьянином.
— Я за угол, а усташ за другой. Стой! А он и руки вверх… Я смахнул его, и квит. Ха-ха-ха… вот как у меня, — бахвалился пьяный дед.
А офицер продолжал речь:
— Кокарды нужны?
— Нужны! — раздавались громкие голоса.
— За сербство! За великую Сербию!
— Да здравствует король!
А через толпу в это время проталкивался Дренко. Видно было, что он кого-то искал.
— Здравствуйте, господин капитан, — приветствовали его Бубало и Ракита.
— Что, Бубка, отнес?
— Да, отнес.
— Ну спасибо.
— На мечеть идем, капитан!
— Нет, Бубка, не сейчас.
— А они флаг вывесили.
Дренко не ответил, он спешил. Вот он вошел в трактир. Там, прижав к плечу автомат, длинными очередями стрелял по бутылкам какой-то парень с кокардой. Бутылки разлетались вдребезги, и красная густая жидкость разливалась по полкам и стекала на пол.
— Правильно!
— Веселей, веселей! — раздавались выкрики.
Среди развлекавшихся зрителей Дренко заметил поручника.
— Прекратите, — строго сказал он.
Поручник весело посмотрел на него, а потом спокойно согласился:
— Пожалуй, и в самом деле хватит. Кончай, — крикнул он парню с кокардой.
Тот опустил автомат. Смех и крики прекратились.
Дренко вышел из трактира и направился к зданию общины.
В коридоре было полно народу — крестьяне, крестьянки, горожане, сопливые мальчишки, которые толкались у ног старших.
— Где Шолая? — спросил Дренко часового у дверей.
— Там. — Часовой кивнул головой.
Дренко нажал на дверную ручку и вошел в комнату.
Шолая сидел за большим столом. Перед ним стояли двое — толстый торговец и бедно одетый пожилой крестьянин.
— Он тебе доставил два воза дров? — спросил Шолая.
— Доставил, — подтвердил толстый.
— И еще один потом доставил?
— Да.
— А ты ему за это? Ведро керосину за каждый воз?