Чтобы предотвратить надвигавшуюся беду, надо было действовать без промедления. «Шолая! — вспомнил. — Вот с кем надо немедленно связаться!» Позвав командира, Проле сказал ему, чтобы он двигался с отрядом к Пливе, а сам вскочил в седло и помчался галопом.
Около полудня он проехал Мрконич, поднялся на возвышенность недалеко от шоссе и остановился. Впереди он увидел длинную колонну, следовавшую вдоль опушки леса. Сбоку ехал всадник, в котором Проле без труда узнал Дреновича, и задрожал от ярости, рука его сама потянулась к пистолету и расстегнула кобуру. «Убить эту собаку сразу или повременить? — мучительно размышлял он. — Если убить, останутся неразоблаченными другие предатели. Оставлю в живых — потом буду жалеть. Ладно, еще будет время, рассчитаемся», — решил он наконец и направился к колонне.
Дренович, завидев Проле, беспокойно шевельнулся в седле и опустил повод. На мгновение его губы искривились в насмешливой ухмылке.
— Куда едешь? — спросил он безразличным тоном.
Сдерживая гнев, Проле повернулся в седле.
— На тебя приехал взглянуть, — с расстановкой проговорил он. — Хочу вблизи посмотреть в глаза предателю.
На скулах Дреновича заходили желваки.
— Возьми назад свои слова, — сказал Дренович, сверкнув глазами.
— А что, они тебе не нравятся?
— Того, кто называет меня предателем, я убиваю.
— Я и не знал, что ты так щепетилен, — рассмеялся Проле.
— Уходи, — глухо пригрозил Дренович, натягивая крупной рукой поводья. Лицо его побагровело.
— Не беспокойся, Дренович, я уйду, но подлости твоей тебе не прощу. — Проле стегнул коня и поскакал, не оборачиваясь.
Уже в первые утренние часы в отряде вспыхнула ссора. Поручник Матич прискакал в группу Белицы и заявил, что хочет с ним поговорить. Белица, сидевший под буком, вышел навстречу, готовый в любую минуту выхватить пистолет.
— Давай побеседуем, — предложил Матич с презрительной гримасой на лице.
— О чем нам с тобой беседовать? — покраснев от нахлынувшего гнева, спросил Белица.
— Предлагаю построить обе группы — вашу и нашу — и спросить, кто за кокарду, а кто за пятиконечную звезду. У кого из нас сторонников окажется больше, тот и станет командовать всеми.
— А зачем это? — спросил Белица.
— Чтобы порядок навести, — ответил поручник. — В государстве с законным правительством не может быть незаконного войска.
— А еще что ты скажешь? — усмехнулся Белица.
— А то скажу, что со всем этим безобразием надо кончать, — продолжал поручник. — Тебе хорошо известно, что в твоей группе немало тех, кто принимал присягу на верность королю. Да ты и сам один из них.
Белица несколько мгновений наблюдал, как конь поручника нетерпеливо перебирал копытами, потом искоса бросил взгляд на узкие плечи офицера, перекрещенные патронташем, а затем вдруг резким движением руки схватил его лошадь под уздцы.
— Слазь! — крикнул он.
— Что?!
— Слазь, говорю!
Поручник испуганно дернул за поводья. Конь взвился на дыбы, перебирая в воздухе передними ногами, дернул мордой и, освободившись от руки Белицы, рванулся вперед. Пока поручник скакал вдоль опушки, вслед ему неслись возгласы:
— Королевский прихвостень!
— Держи его!
— Сорвать с него кокарду!
Разъяренный поручник домчался до своего лагеря и сразу объявил тревогу. Бойцы быстро построились и проверили оружие. В это время появился Дренко. Увидев, как потерявший самообладание поручник отдает команду занять позиции, он строго спросил:
— В чем дело?
— Надо проучить этих красных скотов, — забормотал поручник, торопливо поправляя на себе обмундирование. — Убить меня хотели!
— Зачем вы к ним ходили?
— На переговоры.
— Кто разрешил?
— Никто, сам решил.
— Распустите строй. Вы не имели права так поступать. — Дренко посмотрел на возбужденные лица плевичан и скомандовал:
— Вольно! Разойдись!
Поручник злобно заскрежетал зубами, видя, как расходятся бойцы.