— Ты, старик, помалкивай, это не твоего ума дело, — набросился на него Колешко.--Почему ты кокарду не пришиваешь?
Перушко подскочил как ужаленный.
— Ты своей бабе приказывай, а не мне. Я в четники не вербовался. Захочу пришью кокарду, не захочу — не пришью. Моя воля. Тоже мне генерал нашелся указания другим давать! — Сжимая в одной руке фуражку, а в другой кокарду, Перушко отвернулся от Колешко и зашагал в кусты.
— Не пойдет так, Колешко! — вновь вступил в разговор Ракита. — Почему ты требуешь, чтобы другие пришивали кокарды? Разве ты забыл наш уговор не пришивать никаких значков?
— Точно, был такой уговор, — поддержал его плечистый боец из Яня, у которого после вчерашней драки один глаз совсем заплыл. — Раз офицеры заварили кашу, пусть сами ее и расхлебывают.
— Политика — сволочное занятие, — бормотал другой янянин, наблюдая, как трое недавно появившихся в отряде бойцов пришивали кокарды.
— Пошли, ребята, к Белице! — вдруг крикнул Шиш-ко. — Наше место там. У него не требуется никаких значков пришивать, да и дома быстрее будем.
Слова Шишко возымели действие. Семеро во главе с Шишко, Ракитой и Перушко поднялись со своих мест и направились прямиком в расположение группы Белицы. Вслед им из кустов прогремел винтовочный выстрел. Один из отправившихся вместе с Шишко вскрикнул и упал на землю. Муса и Белица, прикинув расстояние до кустов, вынули пистолеты и направились на помощь раненому, из ноги которого хлестала кровь.
Эта короткая стычка привела к новой встрече Белицы и поручника, которая едва не закончилась кровопролитной схваткой.
Узнав об уходе семерых бойцов, поручник сразу же направился к Белице и потребовал вернуть ему беглецов. Матич и Белица встретились на полпути между их лагерями и, как и при первой встрече, были настроены враждебно друг к другу. Уже после первых слов оба схватились за пистолеты. Неизвестно, чем закончились бы их переговоры, если бы неожиданно не раздался громкий возглас: «Шолая!» При одном упоминании этого имени противники замерли на месте и, как по команде, повернули голову в ту сторону, откуда прозвучал возглас.
На откосе, круто возвышавшемся над долиной, стоял всадник и наблюдал за ними. Это был Шолая. Его силуэт четко вырисовывался на фоне неба. Шолая выглядел изможденным и усталым. Он молча смотрел вниз и, кажется, никак не мог понять смысла того, что происходило у него на глазах.
Среди бойцов началась суматоха. Йованчич, Муса, Округлица, Козина и Ракита бросились вверх по косогору навстречу Шолае.
— Симела! — радостно воскликнул Белица и, убрав пистолет в кобуру, стал пробираться через густой кустарник, подминая сапогами колючие ветки.
Поручник Матич зло посмотрел вслед уходящему Белице, убрал пистолет и, нахлобучив на самые глаза фуражку, зашагал в свой лагерь.
Шолая пересчитал про себя плевичан и еще больше помрачнел.
— Где Проле? — спросил он.
— Еще не приехал, — ответил Белица.
— И это все, что осталось?
— Все.
Шолая стиснул руками поводья и тронул коня. Он съехал в долину и направился прямо в нижнюю часть лагеря. Из кустов и из-за стволов деревьев на него смотрели глаза многих плевичан и янян. Он узнал их почти всех. Около Симана Шолая остановился и несколько мгновений рассматривал его новую кокарду. Бубало он увидел стоящим под буком. Встретившись с Шолаей взглядом, Бубало отвел глаза в сторону, достал кисет, свернул папиросу, прикурил и пошел в лес.
Шолая повернул голову и увидел Дренко, который спокойно стоял в нескольких метрах от него. Бросив на Дренко презрительный взгляд, Шолая проехал мимо и направился в верхнюю часть лагеря.
Первым, кого он увидел здесь, был Йокан, который сидел напротив Мусы и пришивал на свою фуражку пятиконечную звезду. Заметив Шолаю, Йокан боязливо съежился. Шолая подошел ближе и стал наблюдать за пальцами юноши, в которых мелькала иголка.
Йокан скосил глаза на Шолаю и зажал фуражку между коленями. Его рыжие волосы ниспадали на лицо, уши пламенели как огонь. Шолая наклонился, взял его за плечо и, когда Йокан поднял голову, вырвал у него из рук фуражку. Несколько мгновений Шолая рассматривал пятиконечную звезду, еще не совсем пришитую к фуражке, а затем взял ее пальцами и оторвал, Йокан вскочил на ноги и хотел бежать. Но Шолая успел схватить его за плечо. Сняв с головы пилотку, Шолая приложил к ней пятиконечную звездочку Йокана и глухо сказал:
— Пришей!
Йокан не поверил своим глазам.
— Пришей! — повторил тот.