Мой напарник майор Алексей Кольцов для меня отец родной, брат, сестра, подруга, наставник. Все, кроме любовника, которым он пытается стать уже год. Женщина всегда инициатор. Нет неприступных крепостей, есть просто женщина, которая хочет или нет. Но Алексей этот факт старательно игнорирует. И если бы этот не это осложнение, мы бы стали прекрасным тандемом. Сложно, согласитесь, поворачиваться спиной к напарнику, который тебя хочет.
Я бы рассказала больше о наших трудовых буднях, но работа есть работа. Тем более прямо по курсу тот самый Кольцов.
Алексей медленно подошел к моему столу, бесцеремонно оседлал новый стул и бросил на стол новую тонкую бумажную папку.
-Что там?
-Открой. Там твоя красная дорожка на пути к главной награде.
Я открыла папку и увидела пустой лист с напечатанным на нем именем и фамилией «Дмитрий Астахов».
- И?
- Бери след, Оля. Или ты скажешь, что не знаешь кто такой Астахов?!
- Я скажу, что не знаю, какой след надо брать. Кому-то понадобилось попугать человека, который держит всех за горло?
Алексей сел на стол и зашептал в ухо.
- Оль, его надо не попугать, его надо утопить.
- В стране грядут перемены?
- Да, скоро выборы. Но это все лирика. Детали ждут у Сакурова в кабинете ровно через час. Не опаздывай.
Я не опаздывала никогда. Но на этот раз боялась прибежать раньше назначенного времени и выдать свою заинтересованность. Получить допуск к тайне такой мощной фигуры как Астахов, означало не только возможность получить большую звезду на погоны, но и собрать колье из «Большой медведицы». В тот момент я забыла про правило «большого сейфа» : чем весомей тайны, тем больше крови на пути к заветному коду.
Глава 2
2
Подполковник Сакуров, вжатый в кожаное анатомическое офисное кресло, был похож на летчик - истребитель, который заходит на посадку. Маленькие, глубоко посаженные глаза, большой орлиный нос и бровь, рассеченная бравым шрамом, позволяли Евгения Павловича отнести как к представителям внутренних органов, так и к одиозным фигурам преступного мира. В свете последних общественных событий это было очень удобно, ведь бывшие полицейские становились консультантами бандитов, а бандиты шли во властные структуры и отличить одних от других можно было только по жизненной позиции. Когда мы вошли, Сакуров курил в раскрытое окно. Алексей занял место за столом, и я поспешила войти с ним в оппозицию, заняв место напротив.
Сакуров докурил, замял сигарету в пепельницу, щедро вдохнул свежий мартовский воздух и сел во главе.
- Что ребята, готовы сыграть в казаки – разбойники?
Хотелось спросить Сакурова «какие к черту ребята», но я сдержалась.
- Евгений Павлович, вы хотели поговорить об Астахове.
Сакуров улыбнулся.
- Ольга, Астахова нет необходимости представлять. И я уверен, что это дело вам по плечу. Но прежде, чем обсудить детали, я должен у вас спросить, вы готовы взяться за дело?
- А почему вы меня спрашиваете? Приказы разве обсуждаются?
-Понимаете, Ольга, мы с этой работой, совсем перестали ценить жизнь. А в случае, с Астаховым ваша жизнь во всех отношениях может пойти под откос. Причем в прямом и переносном смысле.
Сакуров сделал паузу и заглянул в мои глаза.
- Евгений Павлович, вы же знаете, что моя жизнь, моя работа. К чему эти реверансы? Вам ведь нужен не камикадзе, вам нужен разведчик, которого, в случае чего, можно уничтожить как улики.
Сакуров тихо засмеялся.
- Я знал, что вы согласитесь, Ольга. Тогда не буду вас долго задерживать потому, что по заданному адресу вас ждет интересный труп и работают коллеги. Поэтому задание будет коротким и лаконичным, запомнить не сложно.
По указанному адресу людей было много. Хорошее представление всегда собирает аншлаги, а труп представился хорошо. Он висел под потолком, словно лампочка на длинной веревке. Гламурный, одетый с иголочки, с опущенными уголками губ, словно мим-неудачник, захотевший рассмешить своей смертью и не рассчитавший силы.