«Амбридж была просто подарок!»
Драко еле сдержался, чтобы не улыбнуться. Он догадывался, кто автор этого проникнутого сарказмом изображения, и решил на всякий случай замести следы. Достав палочку, он мысленно произнёс «Каве инимикум», и рисунок исчез, оставив в руках Драко чистый листок.
Но избежать наказания Долгопупсу всё равно не удалось. Правда, это было связано не с рисунком, а с его собственным духом сопротивления, который снова вырвался наружу.
На следующем уроке, который был уже в среду, Кэрроу начал преподавание, если можно было так назвать его обрывочные фразы, сводящиеся к одному: «Волан-де-Морт – величайший волшебник всех времён и народов, и мы все должны ему поклоняться». Но во второй части урока от дифирамбов он перешёл к рассказу о ранее никому не известном в этом классе заклинании Долор Вомикал. Оно представляло собой создание языков пурпурного пламени, наносящих противнику внутренние повреждения тела и не оставляющих при этом никаких внешних следов.
- Данное заклинание изобретено одним из самых искусных магов, близким соратником Тёмного Лорда, Антонином Долоховым, – закончил Кэрроу и, встав со стула, обвёл класс мрачным взглядом. Ученики, и без того находящиеся в напряжении, теперь и вовсе застыли как статуи. Все понимали, что эта пауза не предвещает ничего хорошего. Кэрроу медленно двинулся по проходу, направляясь к ряду гриффиндорцев. Он отвратительно шаркал ногами и тяжело дышал. Остановившись перед партой Элоизы Миджен и Лаванды Браун, он прищёлкнул языком:
- Так-так, прекраааасно. Сейчас вы попрактикуете это заклинание. Выходите на площадку, к стене. Обе.
Девочки не шелохнулись. Драко увидел, как Браун судорожно сглотнула, и не удержался:
- Можно вопрос... профессор? – он еле выговорил последнее слово; всё-таки противно было называть этого урода профессором.
Кэрроу медленно повернулся, чтобы посмотреть на осмелившегося подать голос. Но, увидев перед собой Малфоя, изобразил ухмылку и прохрипел:
- Можно.
- Они должны применять друг на друге заклятие, о котором вы только что рассказали? Но, как я понял, оно нанесёт им внутренние ожоги, которые почти невозможно излечить.
- Именно, – Кэрроу в жутком подобии улыбки обнажил ряд кривых жёлтых зубов. – Не успеют блокировать заклинания – их проблемы.
- Но ведь это жестоко! – выкрикнула Миджен. – Я ни за что не стану нападать...
- Я что, непонятно выразился?! – заорал Кэрроу, снова поворачиваясь к ним. – Обе к стене, живо!
Гриффиндорки потупили глаза, глядя в парту, но по-прежнему не двигались. Пожиратель окончательно вышел из себя и взмахнул палочкой:
- Вариари Виргис!
Раздались громкие звуки, напоминавшие шлепки, и лица ослушавшихся стали покрываться красными пятнами, как будто кто-то раз за разом влеплял им пощёчины. Браун схватилась за горящее лицо, а Миджен заплакала. Кэрроу, омерзительно скалясь, сказал, обращаясь к слизеринцам:
- Заклинание невидимого хлёста. За непослушание. Берите пример!
Компания Паркинсон, Булстроуд, Крэбба и Гойла одобрительно захихикала. Долгопупс вскочил, с грохотом уронив стул и выхватив палочку из кармана:
- Прекратите! Как вы смеете!
Финниган тоже вскочил, пытаясь удержать друга за плечи, но Долгопупс уже плохо контролировал себя.
- Вы за это ответите! Остолбеней!
Кэрроу невербально отразил заклятие.
- О, Долгопупс, ты наконец открыл вякалку? – процедил сквозь он зубы, злобно ухмыляясь. – Я этого ждал. Ждал возможности напомнить тебе, что стало с твоими родителями-неудачниками.
- ЗАМОЛЧИТЕ!
- Я не словами тебе напомню, а делом.
Кэрроу скользким взглядом обвёл всех присутствующих, выбирая новую кандидатуру – Драко сразу понял для чего. Практика наказаний заклятием Круциатус широко использовалась в рядах Пожирателей. Это было, пожалуй, ужаснее всего. Он понимал, что если Кэрроу выберет его, он охотнее станет жертвой, чем карателем. В памяти вновь всплыли те дни, самые плохие в его жалкой жизни, когда ему пришлось «ассистировать» Волан-де-Морту в этом кошмарном деле...
- Мистер Гойл, может быть, вы возьмёте на себя роль палача? Разве не приятно вам будет столь изощрённо поплатиться с Долгопупсом за все годы издевательств?
Все повернулись к Гойлу. Драко всегда знал, что тот любитель помучить кого-нибудь, как и его папаша, но такой быстрой реакции он от него не ожидал. Гойл с готовностью встал и вытащил палочку из-за пазухи. Долгопупс с ненавистью смотрел на него.
- Вы двое, останьтесь здесь. Всем остальным – выйти из класса! Я с радостью заставил бы всех смотреть на процесс наказания... но я не доверяю чёртовым гриффиндорцам, у которых хватило мозгов создать организацию сопротивления Тёмному Лорду. Вон отсюда! – прошипел Кэрроу, обращаясь к Финнигану, но тот лишь очумело смотрел на Долгопупса, всем своим видом как бы извиняясь за то, что сейчас он не в силах ему помочь. Многие слизеринцы первыми ринулись из класса, толкая друг друга, потом вышли гриффиндорцы, а Драко, выходя последним, видел, как Дафна в отчаянии обернулась к Долгопупсу, и в уголке её глаз блеснули слёзы. Закрыв дверь, Драко и Блейз прислонились к ней с обратной стороны и замерли, прислушиваясь. Через несколько мгновений давящей тишины в классе послышался стук ботинок, потом звуки борьбы и наконец голос Кэрроу:
- Теперь он безоружен. Делай с ним что хочешь. Круциатус выполнять умеешь?
- О да, профессор, – с наслаждением ответил Гойл. Драко, Блейз и Дафна обменялись взглядами, полными отвращения к этому садисту. Финниган, находившийся здесь же, со всей силы ударил кулаком кирпичную стену. Рядом с ним стояла Полумна Лавгуд, которую кто-то уже успел оповестить о случившемся, и пыталась его утихомирить. В классе снова наступила гробовая тишина, зато в коридоре послышались лёгкие шаги. Это была Джинни Уизли. Она подбежала к своим друзьям и, пытаясь восстановить дыхание, шёпотом спросила:
- Что с ним? Он ещё там?
- Ещё не началось, – буркнул Финниган. Уизли сжала руки в кулаки так, что ногти впились в ладони, и мельком взглянула на слизеринцев, стоящих у двери.
- Ждёте своего героя, да?! – в отчаянии выпалила она. – Красную дорожку постелили? Ох, Дафна, я тебя не заметила...
Дафна, до этого скрытая тенью, вышла на тусклый свет и подошла к Джинни, которая, казалось, вот-вот была готова разрыдаться.
- Привет, – пропела Лавгуд, оставив Финнигана наедине со стеной. – Как первая учебная неделя?
- Ужасно, – честно призналась Дафна, опускаясь на корточки рядом с Джинни. – А у вас?
- Аналогично, – пробубнила та, собираясь сказать что-то ещё, но вдруг из класса послышался душераздирающий стон и звук удара коленей о пол.
- Боже! – воскликнула Дафна, вскакивая и хватаясь за голову.