- Всё, я иду его убивать, – решительно сказал Финниган.
- Я с тобой! – воинственно откликнулась Уизли.
Из-за двери снова раздался глухой стон, сопровождаемый отвратительным хихиканьем Гойла. Ясно было, что Долгопупс сдерживается, чтобы не закричать в полный голос.
- Невилл... – прошептала Лавгуд, направляясь к двери. Остальные не раздумывая двинулись за ней.
- Стойте! – Блейз преградил им путь. – Вы с ума сошли! Вы ничем ему сейчас не поможете! Дафна, ты-то куда? Помнишь, что он говорил о полукровках?
- Мы не можем просто так стоять здесь и слушать, как его пытают! – воскликнула Джинни, сверкая глазами.
- Поймите, – наконец заговорил Драко, тоже заслоняя спиной дверь, – даже если сейчас устранить Амикуса, нам всем потом устроят массовые пытки...
- «Нам»? Ты сказал «нам», Малфой? Я не ослышался? – Финниган буравил его ледяным взглядом.
- Тихо! – предостерегающе шепнул Блейз. – Кажется, всё.
Ребята успели спрятаться за огромной статуей рыцаря в доспехах, когда дверь распахнулась, и оттуда вышли Кэрроу и Гойл с довольными ухмылками на лицах, за воротник таща бесчуственного Долгопупса. Бросив его в коридоре как какой-нибудь мешок, они ушли, даже не взглянув в его сторону.
Астория так сильно сжала в кулаке два листка бумаги, что побелели костяшки пальцев. Слёзы душили её. Дрожа от обиды и ярости, она в отчаянии металась из угла в угол гостиной, как львица в клетке, пока наконец не послышались знакомые шаги на крыльце.
- Папа! – Астория метнулась к отцу, едва тот переступил порог дома. Мэтью сразу понял, что с дочерью что-то неладно. Она не находила себе места вот уже три недели, и он прекрасно понимал почему: во-первых, Каролина была вынуждена уехать в Северный Йоркшир к своим родителям, спасая тем самым и себя, и мужа, и детей, а во-вторых, учебный год в Хогвартсе шёл полным ходом, а Астория без толку торчала взаперти. Хотя сегодня утром, когда он уходил на работу в Министерство, где, кстати говоря, тоже было несладко, дочь пребывала в относительно хорошем расположении духа, но сейчас явно была чем-то расстроена.
- Привет, родная! Что случилось?
- Папа! – повторила она, шмыгая носом и протягивая ему листки. Мэтью не разуваясь присел на диван и начал читать.
Это были два письма, которые утром принесли совы – от Драко и от Джинни. Оба писали о нынешнем положении вещей в Хогвартсе, почти слово в слово повторяя друг друга. Правда, Драко больший акцент делал на самой жизни в школе и так называемых новых преподавателях, стараясь обходить неприятные моменты, где это было возможно. Джинни же в красках описывала всё, что она думает: как о деспотах Кэрроу, так и о наказаниях, которые применялись к провинившимся ученикам, а также клялась, что казнит всех «сподвижников этой гадюки» собственноручно. Она не называла имён, но в её письме всё было понятно до запятой.
Пока отец читал, Астория продолжала метаться по гостиной. Она впервые была в таком состоянии: её распирало одновременно от жалости, ненависти, гнева и чувства вины. В письме Джинни она не смогла дочитать до конца абзац о том, что теперь стало с Невиллом и Симусом – это было выше её сил. А Драко в постскриптуме написал, что страшно тоскует по ней. Астория была готова чуть ли не душу отдать за то, чтобы оказаться сейчас в Хогвартсе. Мучительное ощущение бездействия свербило внутри, напрягая её нервы и лишая всякого сна и отдыха.
- «Прошу, береги себя. Твой Д.», – дочитал Мэтью вслух. – Ничего себе, это сын Малфоя такое пишет?
- Да... пап, – смутилась Астория, забирая письмо Драко из рук Мэтью, хотя в этом уже не было никакого смысла. Она совершенно не подумала, что отец придаст большое значение этим строкам. – Сейчас ведь речь о другом... Что ты думаешь по поводу того, что творится в школе?
- Я, честно говоря, не удивлён. В Министерстве сейчас происходит что-то похожее, правда, до применения Круциатуса там доходят только на суде.
- Ты мне не говорил, – прошептала Астория в потрясении. – Как же ты...
- Да нормально, – Мэтью улыбнулся. – Я не хотел тебя пугать, но раз уж твои друзья рассказали тебе всё.
- А Дафну ты подговорил? Она ни одной совы ещё не прислала, хотя из письма Драко ясно, что с ней всё в порядке.
- Нет, с чего бы? Это лучше у неё спросить. Я сам был бы рад получить от неё весточку.
- Так что там в Министерстве, пап? Расскажи подробнее. Надеюсь, я уже достаточно взрослая, чтобы знать.
Мэтью улыбнулся, ласково глядя на дочь. Его девочки так быстро выросли... Всё-таки жизнь несправедлива: он так заботился об их безопасности, а в итоге их лучшие годы пришлись как раз на самое опасное время – время войны.
- Пожиратели смерти теперь контролируют работу всех сотрудников, а сами при этом занимают руководящие должности. Гарри объявлен «Нежелательным лицом №1», и разыскиваются все, имеющие к нему хоть какое-то отношение. Из-за этого нелегко приходится Артуру – его частенько допрашивают, но безрезультатно, – отец широко улыбнулся. – Ну а самого Гарри, как я понял, они хотят поймать живым и отдать Тёмному Лорду на растерзание. Также был создан Комитет по учёту магловских выродков. Его задача – розыск маглорождённых, которых сразу сажают в Азкабан, если поймают, а также ежедневные допросы в зале суда всех, кто вызывает хоть малейшее подозрение. Во главе Комитета стоит ваша нелюбимая Амбридж.
- Какой ужас!.. А про статую – это правда? Два колдуна, восседающих на груде маглов?
- Правда, – Мэтью отвёл взгляд, и тут Асторию осенила неприятная догадка:
- Ты говоришь... если человек вызывает хоть какие-то подозрения касаемо статуса крови. Но ведь наша семья?..
Мэтью едва заметно кивнул. Видно было, что ему тяжело говорить об этом.
- Но как же мама? То есть, как же... ты?
Последнее слово Астория произнесла беззвучно, одними губами. Вдруг она осознала всю жестокость создавшегося положения: из-за того, что её мама магла, отца могут не только пытать или заключить в Азкабан, но и... о боже!
- Я уже был на допросе, – как можно мягче ответил он, видя ужас в глазах дочери. – Все и так знали о том, что мама не волшебница, а после захвата Министерства Пожиратели первым делом взялись за таких как я. Но они ничего не добились. Я не дал ни одного показания, а маму они не смогли найти.
- Они... – Астория нервно сглотнула, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, – они... пытали тебя?
- Немного, – папа улыбнулся, обнимая её за плечи. – Не волнуйся, малыш, это почти не больно. Главное знать, что у тебя есть те, ради кого ты готов вынести все испытания, и представлять раздосадованные Пожирательские физиономии после допроса. Здорово помогает! Но, надеюсь, тебе никогда не придётся испытать что-то подобное.
- Об этом я и хотела поговорить... Пап, я больше не могу оставаться дома. Ты же видишь, что творится в школе. Стой, дай мне сказать, – она предупредительно подняла руку, видя, что отец хочет возразить ей. – Я всё прекрасно понимаю. Ты боишься, что меня тоже будут мучить, как Невилла и остальных. Но я обещаю, при всей моей вспыльчивости, что до этого не дойдёт. Я обещаю держать себя в руках, насколько это будет возможно. Разумеется, я не смогу оставаться равнодушной к происходящему и, скорее всего, буду сопротивляться нынешним «преподавателям»... но я не допущу, чтобы вы с мамой казнили себя из-за того, что отпустили меня в школу.
- Астория, ты говоришь так, будто это уже решённый вопрос.
- Мною он решён давно, и я очень надеюсь, что ты меня поддержишь. Ты лучше сможешь убедить маму, она ведь не знает всей подноготной, правда? Значит, она не будет так сильно переживать, как переживала бы, если бы знала. Папа, прошу тебя! Я ставила себя на ваше место, понимая, как вы волнуетесь, но больше я не могу, честно, не могу! Поставьте и вы себя на моё. В Хогвартсе мои друзья, моя сестра, в конце концов! Если со мной и случится что-то, всегда будет кому прийти мне на помощь...
- Да, и ещё Малфой в придачу, – подмигнул ей отец, понимая, что не может не отпустить её. Плюс ко всему, в связи с введением обязательного повсеместного обучения ему всё труднее было объяснять отсутствие Астории в Хогвартсе тем немногим коллегам-неПожирателям, кто ещё имел какую-то компетенцию в этой области. – Ведь именно он – решающий фактор, верно?