Но жрицы это… спутницы своей звезды. Сегодня облачённой в бледно-лазурный перламутр достаточно простого на вид платья. Пожалуй, его можно было бы назвать хитоном, если бы его длина не противоречила общим понятиям подобного одеяния. В той позе, которую приняла женщина, хороши были видны привлекательные для меня, как мужчины, оголённые ноги, бёдра и… дальше уже начинался, или заканчивался короткий хитон. Верх платья тоже отличился, нарушал веяния современной моды альвов, скрывая ложбинку между увесистыми половинками груди, но сами литые формы спрятать было не возможно. Ткань облачения вообще была тонкой, не скрывая особенностей своей носительницы.
— Неужели мы тоже будем отмечать сегодняшний праздник? — решил начать с шутки.
Вообще осмелел последнее время рядом с этой властной особой.
— Из-за праздника у меня появилось и время, и возможность уделить себе немного времени. Но бросить своего гостя не могли позволить мне законы гостеприимства.
Слишком много обещающая улыбка появилась на лице альвы. Вообще этот народ не любит выражать свои эмоции открыто, а эта женщина меня вообще баловала в этом плане.
— Определённо в кругу друзей проводить свободное время приятнее. Знаете, насколько интересно общаться с моей супругой, Ангелиной?
— Даже если вновь захочется помочь тебе немного снять напряжение? — улыбка оставалась такой же весёлой.
Говорило мне это о том, что планы у матриарха явно определены. Мне стоило совершить или сказать что-то уж совсем из ряда вон выходящее, чтобы она изменила ко мне отношение.
— Особенно! Ведь у меня по настоящему особенная супруга! Но Вы должны об этом знать. Возможно, действительно удастся снять напряжение, а не как прошлый раз.
— Заметь, я сказала «немного». Если бы я хотела действительно тебе помочь…
Она потянулась к прозрачному бокалу с голубоватым вином, пригубила и предложила жестом сделать то же. Не стал отказываться.
— …а я хочу помочь.
Глаза её слегка изменили выражение. Пожалуй, меня изучали пристальнее.
— Вы просто мастер уходить от ненужных вам вопросом. Понял, жену не буду здесь ожидать, к тому же у неё опять образовалась кампания из одного настойчивого охмурителя…
Иминаэл эла Дамэ вновь явился к Лине. Хорошо там сейчас много посторонних глаз, можно приглядывать меньше.
— … и вновь без реакции от Вас. Тогда я задам вопрос, от ответа на который Вы не сможете уйти, Сиятельная Мать!
— Не для тебя, Мирослав! — быстро возразила ясноокая, — для тебя я женщина, подруга, возможно любимая. Но не мать.
— Хм… Может, это и есть ответ на незаданный мною вопрос?
— Тебе интересно, почему я так ищу твоего внимания?
Родственная Богам закрутила воронку содержимое своего бокала.
— Моё внимание Вы находите сполна. Мне интересно, почему вы заходите так далеко и при этом так далеки от вроде бы очевидного результата. Может сложиться странное впечатление, что вокруг нет кандидатов. Глупость, конечно. Или вовсе нет?
— Они все слишком слабы, — слегка с пренебрежением произнесла альва, — или являются моими близкими родственниками.
Она посмотрела на меня проникновенно.
— Мне не интересны слабые мужчины, или же свои собственные потомки.
— А младенцы в сравнении с вами? — позволил себе немного нагловатую улыбку.
— Содержимое твоей головы, Дара и, раз уж ты перешёл на частности, твоих штанов приводят тебя в самое начало моего списка заманчивых кандидатов.
Почему-то мне показалось, что её платье стало короче, а грудь больше.
— Кандидатов куда?
— Это, Мирослав, как раз та часть вопроса, которая меня мучает.
— Неужели?
Пригубил вино. По обеим сторонам от меня и моей собеседницы расположились жрицы.
— Твои… — я обвёл пальцем высокопоставленную прислугу, — служительницы не просто так задействованы в нашем общении?
— Я могу касаться только своего мужчины, Мирослав. Это важное правило.
— Думаю у такого мужчины очень много обязательств?
Пока я ещё неплохо соображал, хотя голос, слова, внешний вид Алимэитэ дурманили голову.
— Каждый такой мужчина всегда был альв, — чётко произнесла светловолосая.
— Ах, какие всё же сложности! — развёл я руками, чуть не выплеснув вино. Недурное кстати, нравятся мне местные напитки.