При последних словах кулаком стучу по своим кубикам на животе. Девчонки, с которыми я знаком, обычно при их виде бывают в восторге и всегда рады потрогать твердые квадратики.
Ведун все же не девчонка. Видом моего пресса не впечатляется. А со словами: «Удар, говоришь держать?» – бьет мне в живот тупым концом деревянного шеста.
– Ууууыыии! – со звуком выпускаю из легких воздух и сворачиваюсь калачиком на травке.
– А если копьецом пырнуть? Выдержишь удар? – хмыкая спрашивает Хрумвар.
Мотаю головой, не в силах вымолвить слово.
– Во-о-от! – наставительно заключает он. – Но идея правильная. Воину требно развивать все тело. Показывай, как в твоем мире брюхо «качают»?
Последние слово он произносит насмешливо.
Придя в чувство, нахожу подходящее дерево с невысоко растущими рядом ветками. Сажусь на одну, ногами цепляюсь за другую. Не спеша опускаю корпус назад, самые высокие травинки щекотят мне макушку. Затем плавно сгибаюсь, возвращая сидячее положение. Делаю так пару раз. При этом, мои кубики наливаются кровью и становятся крупнее. Дед на это посматривает задумчиво.
Далее вспоминаю подготовку всем известного актера в фильме Рокки и его тренировки. Решаю выпендриться. Наращиваю темп сгибания корпуса и при выходе совершаю пару махов кулаками. В голове даже музыка из киноленты всплывает. Это та, где Рокки превозмогает все трудности и решительно идет к цели, тренируясь и бегая по лестнице.
Кошу взгляд на деда. Тот чешет затылок. Так-то старый. Я тоже могу кое-чем удивить.
– Круто, да? – спрашиваю ведуна.
– Слабовато как-то, – слышу его ответ.
Хрумвар куда-то ненадолго отходит.
– Чего?! – возмущаюсь я. – Да, у меня самый крепкий пресс из всех друзей!
– Хилые какие-то у тебя друзья! – заключает старый варяг, когда возвращается. – На ка вот, с этим «покачай».
И мне в руки падает небольшой дубовый пенек.
– Ыыы….
Через полчаса ведун снова отводит меня к бревнам. Мы кладем на массивные козлы, это такое деревянное сооружение, один их толстых стволов. Дед вручает мне длинную двуручную пилу.
Мне как-то приходилось такой пользоваться. Отец в детстве часто учил меня делам мужским. Вот только мы пилили ей вдвоем. А дед предлагает мне это делать одному.
Ну, что ж, могу и один. Тяжело, но постепенно приноравливаюсь. Одно бревно сменяется следующим. А затем еще одним…
После того, как мои руки перестают вообще слушаться и висят словно плети, мы прерываемся на обед.
По истечению получасового отдыха, мне, чуть пришедшему в себя, вручают здоровый колун и указывают на горку напиленных мной пеньков, а затем на дровник, куда предстоит складывать готовой продукт.
Вечером же, мне предоставляется возможность «перевести дух», стоя над муравейником. На одних руках. Так как баланс руками я держу не очень хорошо, мои ноги прислонены к стволу дерева, в корнях которого расположился высокий дом для насекомых.
Стоя в такой позе, кровь приливается к мозгу. Думается очень хорошо, особенно когда тебе букашки «щекотят» подмышки. Например, мне приходит мысль прийти сюда ночью, сгрести часть муравейника с его жителями в бадейку и высыпать все это на спящего деда. Пусть почувствует то же, что и я.
Еще додумываюсь до интересной игры. Попади каплей пота, капающей с моего лба, в муравья. И достигаю впечатляющих результатов.
Добавлена дополнительная характеристика: Меткость.
Меткость +1
Так один день сменяет другой. Тренировки и «отдых» чередуются. До обеда выполняю хитромудрые упражнения, придуманные ради того, чтобы стать инвалидом. Причем с каждым днем их разнообразие растет, как и направленность. После трапезы пилю бревна, рублю дрова, размахивая тяжеленным колуном. А перед сном стою на руках над муравейником. Мои ступни удерживают в воздухе бадейку, наполненную водой. Та самая бадейка, что все же была наполнена частью муравейника, которую я не смог незаметно высыпать на старого варяга. Тот заранее проснулся и посоветовал высыпать муравьев себе в штаны.
Мои навыки и характеристики растут. Также я замечаю изменения и во внешнем виде. Мышцы на руках и ногах стали толще и плотнее. Грудь надулась, плечи раздались еще шире. При этом я не выгляжу бодибилдером. В отражении воды, на меня смотрит атлетически сложенный парень с прочными канатами мышц, крепящихся стальными тросами жил.