Теперь она смотрит на меня с надеждой в глазах, и я должен прекратить это. Больше никакого флирта, никаких почти поцелуев. На публике мы должны играть, и оба будем делать то, что необходимо. Но когда мы наедине, я должен держаться от нее подальше. Все остальное крайне несправедливо.
Я потерял способность любить, когда умерла Патриция, и все, что осталось, ― это оболочка человека, озлобленного, измученного и циничного. Роза хочет от меня то, чего я не могу ей дать.
Я не тот, кого она ищет. Мне нечего ей предложить, кроме своей защиты.
Я провожаю ее до квартиры, обнимая за талию, как и полагается влюбленному жениху. Она останавливается в холле, чтобы забрать почту.
― Извини, ― говорит она. ― Мой любимый магазин тканей «Tessuti Gelli» присылает каталог четыре раза в год. Я ждала его с нетерпением.
Я ничего не знаю о тканях.
― Он находится в Венеции?
― Да. ― Она отпирает входную дверь и толкает ее. Я захожу за ней внутрь. ― У них самые красивые ткани. Помнишь платье, в котором моя мама была вчера на ужине? Ткань из «Tessuti Gelli».
― Ты сшила платье для своей матери?
Она выглядит удивленной моим вопросом.
― Конечно.
― А наряд, который сейчас на тебе, тоже сшила ты?
― Да, ― говорит она. По какой-то причине она краснеет, когда говорит это. ― Я шью почти всю свою одежду. Единственное, что я покупаю, ― это джинсы. ― Она опускает взгляд на свою юбку. ― Это не самая лучшая моя работа. Я очень торопилась, когда шила ее, и внутри она в полном беспорядке.
― Выглядит отлично.
― Спасибо. ― Она избегает моего взгляда, и чувство, что я что-то упускаю, усиливается. ― Могу я предложить тебе что-нибудь выпить?
Я хочу сказать «да». Роза соткана из противоречий ― послушная, и в то же время целеустремленная, застенчивая и в то же время дерзкая, ― и я хочу сидеть на ее диване и открывать все ее скрытые грани.
Но мне нужно убираться отсюда, пока я еще могу.
― Я не могу остаться. Какой у тебя график на этой неделе? Мы должны съехаться. Среда подойдет?
― Так скоро? ― встревоженно спрашивает она.
Она выглядит испуганной, и я ее не виню. Я бы тоже не хотел жить со мной.
― Да, ― выдавливаю я из себя. ― Это цена, которую ты платишь за то, что твой брат жив.
Она моргает в замешательстве.
― Переехать к тебе ― не проблема, ― говорит она. ― Но мне нужно быть в своем бутике и во вторник, и в среду. Я просто не знаю, когда найду время, чтобы собрать вещи.
О.
― Я пришлю грузчиков. Они упакуют твои вещи.
Она кладет свою маленькую ручку мне на щеку.
― Спасибо, Лео, ― тихо говорит она. ― Спасибо тебе за все. Затем она встает на цыпочки и целует меня.
Это всего лишь легкое касание губ, но оно возвращает меня к свадьбе Данте, на тот танцпол, когда она мило покраснела и попросила меня подняться в ее номер.
Я хотел ее тогда и хочу сейчас.
Но ничего не изменилось.
Мне по-прежнему нечего предложить.
Роза Тран ― сладкое, греховное искушение. Прежде чем сделать то, о чем я буду сожалеть, я отступаю от нее на шаг, поворачиваюсь и убегаю.
Только добравшись до дома, я понимаю, что забыл спросить ее, не знает ли она что-нибудь о пропавших деньгах.
В понедельник утром Томас ждет меня в моем офисе.
― В выходные я получил странное сообщение, ― говорит он, откинувшись в кресле и отпивая кофе. ― Оказывается, ты потратил два миллиона евро в ювелирном магазине в Лечче. Банк не смог до тебя дозвониться, поэтому они позвонили мне, чтобы убедиться в законности операции.
Томас управляет моими деньгами и имеет доступ ко всем моим счетам, так что вполне логично, что обратились именно к нему. Я также не удивлен, что моя покупка вызвала подозрения ― я впервые совершил что-то подобное.
― Это было помолвочное кольцо. Я женюсь.
― Я слышал. Данте ввел меня в курс дела. Я также слышал, что у меня появится новый сотрудник, и я должен внимательно следить за ним. ― Он поднимает чашку с кофе, в его выражении лица смешались озабоченность и веселье. ― Поздравления, кажется, уместны.
― Спасибо. Ты не выглядишь удивленным.
― Ты как-то рассказывал мне о Патриции. Помнишь?
Я коротко киваю. Это было давно, и я был очень пьян.
― Странно, что ты не забыл. В ту ночь я был не единственным, кто топил свои печали.
― Это не та история, которую можно забыть. ― Он смотрит на меня поверх своей чашки. ― Я рад, что ты живешь дальше, Лео. Я не знаю Розу, я встречался с ней только на свадьбах Антонио и Данте. Но она кажется очень милой, и если она сделает тебя счастливым…
Что Данте сказал Томасу?
― Это не настоящий брак. Это способ сохранить жизнь ее брату.
― Интересно, ― говорит он. ― Если это ненастоящий брак, зачем ты потратил столько денег на кольцо? ― на его лице появляется легкая гримаса отвращения. ― Или она настояла на шикарном бриллианте?
― Что? Нет. ― Я хмуро смотрю на своего друга. На что именно он намекает? ― Роза ни от кого ничего не ждет, даже когда ей следовало бы. Но ей понравилось это кольцо. Она не могла оторвать от него глаз.
― И ты купил его. Если до этого она не знала, насколько ты богат, то теперь знает. Пожалуйста, скажи мне, что ты хотя бы заключишь брачный контракт.
И этого вполне достаточно.
― Мне кажется, что ты называешь мою невесту золотоискательницей, Томас, ― говорю я, с трудом сохраняя спокойствие. ― Мы дружим очень давно. Мне бы не хотелось, чтобы это изменилось.
Томас ухмыляется в свой кофе.
― Ненастоящий, Лео? Ты уверен?
О, черт возьми.
― Мы можем прекратить это? Если ты настаиваешь на том, чтобы торчать в моем офисе и тратить время впустую, ты можешь помочь решить кое-какие проблемы.
― Лео, я люблю тебя как брата, но не буду давать советы в отношении секса.
Боже, вокруг одни комики. Я делаю грубый жест в его сторону.
― Мне нужно жилье. Дон хочет, чтобы мы съехались, но моя квартира недостаточно большая.
― Или достаточно чистая, ― язвит он.
Он не ошибается. Кроме того, зимой в ней гуляют сквозняки, летом слишком жарко, а горячей воды редко хватает, чтобы нормально принять душ.
― Она много шьет по ночам, поэтому новое помещение должно быть достаточно просторным. Мне также нужны организатор свадеб и грузчики, чтобы помочь Розе упаковать вещи. И еще сотрудник с опытом работы в сфере моды и розничной торговли.
― Что-нибудь еще? ― язвительно спрашивает Томас. ― Хочешь пони, если уж на то пошло? Или единорога? Ну, по крайней мере, у тебя есть куча денег, чтобы решить эту проблему. Когда вы съезжаетесь?
― В среду.
Его бровь взмывает вверх.
― А как насчет той квартиры на материке, которой ты владеешь?
― Мы не можем жить в Маргере, это слишком далеко, чтобы Роза могла ездить оттуда на работу каждый день. Кроме того, там будут жить ее родители.
Томас не обращает внимания на то, что большинство людей, работающих в Венеции, приезжают на работу с материка.
― Я предполагаю, что-то временное не рассматривается?
Мне не нужно объяснять это Томасу ― он один из самых умных людей, которых я знаю.
― К сожалению, да. Никаких гостиниц, никаких временных аренд. Все должно выглядеть так, будто мы давно планировали этот переезд.
― Есть очевидное решение. Дом, который ты унаследовал от отца.
Я морщусь. Я был в палаццо всего один раз, вскоре после того, как узнал, что мой отец умер и я унаследовал все его состояние. Я пошел посмотреть на дом, где он жил в роскоши со своей женой, в то время как всего в нескольких улицах от него моя мать изо всех сил старалась накормить и одеть меня, надеясь на какое-то проявление того, что он знал или заботился о моем существовании. Но его не было.
Палаццо пустовало почти десять лет, и я понятия не имею, в каком оно состоянии. Окна наверняка разбиты, а крыша, несомненно, протекает. Но оно находится в Санта-Кроче, не так далеко от бутика Розы, и, что еще лучше, оно достаточно большое, чтобы мы с Розой могли не пересекаться.
― Наверное, оно в ужасном состоянии.
― Почти наверняка, ― соглашается Томас. ― Но учитывая сроки, это может быть вашим единственным вариантом. ― Он поднимается на ноги, выражение его лица серьезное. ― Если ты говоришь мне, что это не настоящий брак, Лео, я поверю тебе. Но я думаю, тебе стоит дать Розе шанс. Возможно, ты окажешься с ней гораздо счастливее, чем ожидал.
― Я не могу.
― Из-за Патриции? Я не знал ее, Лео, но ты действительно веришь, что она хотела бы, чтобы ты оплакивал ее до конца жизни? Я так не думаю. Если она любила тебя, то хотела бы, чтобы ты нашел счастье с кем-то другим.
Томас ― мой друг, и я уже огрызался на него сегодня. Поэтому я держу язык за зубами. Но правда в том, что я понятия не имею, чего хотела бы Патриция. Она мертва. Ее жизнь оборвалась. Из-за меня.
Заманчиво верить, что я могу быть счастлив с Розой, но как я могу позволить себе хотеть этого? Я этого не заслуживаю.
И все же…
И все же я поручаю телохранителям присматривать за Розой, и подбираю команду для ее семьи, которая будет присматривать за ними, как только они прибудут в Венецию.
Тем же днем я прохожу мимо магазина тканей, который она любит. Когда я вижу в витрине отрез ткани ― хлопок темно-коричневого цвета с вкраплениями зеленого и золотого, ― я замираю на месте.
Эта ткань в точности повторяет цвет глаз Розы.
Толкнув дверь, я захожу внутрь.