― Я понятия не имею, о ком ты говоришь.
― Да ладно. Как ты можешь не помнить Андреа? У нее была действительно впечатляющая грудь.
Ну хотя бы это легко.
― Когда ты рядом, я смотрю только на тебя.
― А когда меня нет рядом? ― поддразнивает она. ― Что тогда?
― Ты занимаешь центральное место в моих фантазиях, principessa. Только ты.
Она сжимает мою руку. Мы снова погружаемся в молчание. Скажи ей, приказывает мне совесть. Она дарит тебе нечто бесконечно ценное. Если ты не можешь сравниться с ней в храбрости, то хотя бы предложи ей правду. Расскажи ей о Патриции.
― Завтра я найму подрядчиков, чтобы починить крышу. ― Кончиком пальца я вычерчиваю круг на ее бедре. ― Я, конечно, проверю их, но нет никаких гарантий, что Сантини не заплатил кому-то, чтобы они шпионили за нами. Пока они не закончат свою работу, мы должны спать вместе.
Сантини, вероятно, все еще представляет угрозу, но не очень большую. Судя по всему, он занят решением собственных проблем. За последнюю неделю на него было совершено как минимум два серьезных покушения. Он думал, что выиграл время, продав свою дочь своей правой руке, но у Лоренцо Корио, похоже, кончилось терпение. Он пытается убить своего босса, его босс пытается убить его, а вся Апулия превратилась в пороховую бочку, которая вот-вот взорвется. Учитывая все, что происходит сейчас, я очень сомневаюсь, что его волнует, делим ли мы с Розой спальню.
Но теперь, когда она в моих объятиях, я не хочу ее отпускать.
― Это хорошая идея, ― отвечает Роза, прижимаясь ко мне. ― Кроме того, мы еще не трахались в душе, и я хочу узнать, оправдает ли это ожидания. ― Она целует мою ладонь. ― Спокойной ночи, Лео.
ГЛАВА 24
Роза
Когда я просыпаюсь в субботу, Лео еще спит. Я выскальзываю из его постели и направляюсь в свою комнату, чтобы осмотреть ущерб. Прошлой ночью я не думала о том, что вода может повредить мою одежду, но сегодня я боюсь открывать свой шкаф.
Он пуст.
Вся моя одежда ― все содержимое шкафа ― перенесено в швейную комнату.
Я сглатываю комок в горле. Я сама шью себе одежду. Я готовилась к тому, что сотни и тысячи часов работы пойдут прахом, но Лео спас их.
Франко, последний парень, с которым я встречалась, считал моду легкомысленной.
― Учитывая, в каком состоянии находится мир, я считаю, что люди должны сосредоточиться на чем-то более важном, ― напыщенно заявлял он. Я рассказывала ему о том, как сияет лицо клиентки, когда она примеряет одно из моих платьев и оно идеально ей подходит, а Франко отмахивался от этого, как от глупости. Для него работа в хедж-фонде и финансовые игры с жизнями представителей рабочего класса были серьезной работой, а создание красивой одежды ― бессмысленной тратой времени. Франко с гордостью называл себя феминистом, но в нем было много скрытого сексизма, который он никогда не видел в себе.
А вот Лео? Он, наверное, закатил бы глаза, если бы я спросила, феминист ли он. Но он никогда, никогда не отзывался о моей работе, как о неважной.
Я преодолеваю еще один лестничный пролет, захожу на кухню и включаю кофеварку. Лео спускается вниз через час.
― Я проспал, ― говорит он с озадаченным видом. ― Я не проснулся, когда ты встала с постели.
― Я знаю. ― Протягиваю ему чашку кофе. ― Ты был в отключке. И что с того?
― Я плохо сплю, ― хмуро отвечает он. ― Я не спал целую ночь уже много лет.
Я влюбился еще до того, как ты сделала свои первые шаги, ― сказал он вчера вечером. Ему было семнадцать лет, и он влюбился в первый раз. Мне до смерти хочется узнать побольше об этой девушке, и о том, почему у них ничего не вышло, но я держу язык за зубами. Лео бережет свои секреты, и, надеюсь, мы делаем маленькие шаги к отношениям. Я не хочу подрывать прогресс своими расспросами.
Он выпивает свой кофе и наливает себе еще одну чашку, попутно доливая мне.
― У тебя что-то болит после прошлой ночи? ― спрашивает он. ― Я сделал тебе больно?
Я чувствую себя прекрасно.
― Нет. Можешь не беспокоиться обо мне, Лео. Меня не сломать.
Он усмехается.
― Ворчливая по утрам.
Я закатываю глаза.
― Почему парни так озабочены девственностью? Прошлой ночью я думала, что ты будешь бить себя в грудь, как пещерный человек. ― Я вспоминаю произошедшее вчера, и мои щеки вспыхивают. ― И ты много ругался.
― Ммм…
― Ты не отвечаешь на мой вопрос.
Он ухмыляется.
― Я не рискну провоцировать зверя. Не раньше, чем ты выпьешь еще одну чашку кофе. ― Я свирепо смотрю на него, и он громко смеется и поднимает руки в знак капитуляции. ― Я признаю, что во мне есть что-то от пещерного человека, которому нравится быть твоим первым. Но я не горжусь этим. ― Его выражение лица становится серьезным. ― Я бы хотел, чтобы у тебя было больше опыта.
Мое сердце замирает.
― Тебе не понравилось.
Он поднимает голову.
― Что? Нет, это было не просто хорошо. Это было абсолютно охренительно. ― Он вздыхает. ― Но у тебя отняли возможность выбора. Тебя заставили вступить в этот брак с мужчиной, который всего на несколько лет моложе твоего отца. Я бы хотел, чтобы все было по-другому.
― И это то, о чем ты беспокоишься? Лео, я была готова переспать с тобой в первую же нашу встречу. На свадьбе Валентины я пригласила тебя в свой номер. Помнишь? Обстоятельства могли подтолкнуть нас к этому браку, но я хотела тебя с самого начала. Итак, что ты будешь на завтрак? У нас есть яйца, сыр и хлеб.
― Я уже говорил тебе…
― Да, да, я знаю. Мне не нужно готовить для тебя. Я затаив дыхание слежу за каждым твоим словом, orsacchiotto mio. Французские тосты или яичница?