Я отшатываюсь. Хью знает этого парня. Он знает его достаточно хорошо, чтобы помнить номер его телефона наизусть. Я помню два телефонных номера. Первый ― номер нашего домашнего телефона из моего детства, линия которого больше не обслуживается, а второй ― номер Лео. Все остальные, даже близкие мне люди ― Валентина, Жизель, Али ― это контакты в моем телефоне, и если я его потеряю, то мне конец.
Мужчина на другом конце что-то говорит.
― Пошел ты, ― рычит Хью. ― Ты взорвал мою машину, а теперь втираешь мне какую-то чушь, как будто от этого станет лучше?
Что, черт возьми, здесь происходит?
Хью с минуту слушает, а потом яростно трясет головой.
― Прекрати извиняться. Мне все равно, что Макс был близко, и мне все равно, что ты запаниковал. Ты пытался убить меня. Между нами все кончено. Я ничего тебе не должен. Что бы между нами ни было, все кончено.
Ого.
Другой мужчина снова пытается привести свои доводы, но Хью не слушает.
― Я не верю ни одному твоему чертову слову. Забудь о деньгах, ты их не вернешь. И если ты еще раз свяжешься с моей сестрой или приблизишься к кому-нибудь из моей семьи, я сам пойду к Гуэрре и все ему расскажу. И поверь мне, Ромео, у меня есть доказательства.
Затем он вешает трубку.
Я долго смотрю на него. Наконец я спрашиваю:
― Что я только что услышала?
― Это неважно. Теперь все улажено.
― Нет, ― резко говорю я. ― Абсолютно нет. Хватит избегать этого разговора. Кто такой Ромео?
Хью откидывается на спинку дивана и закрывает глаза.
― Сын Рокко Сантини.
― Mệt vãi9. ― Я в отчаянии вскидываю руки вверх. Мой брат ― идиот. ― Сын босса мафии Лечче пытался убить тебя.
― Он говорит, что запаниковал.
Я не выдерживаю с Хью. Просто не могу.
― Кто такой Гуэрра?
― Макс Гуэрра. Он называл себя консультантом, что бы это ни значило. Он начал работать на Рокко Сантини шесть месяцев назад. Не знаю, для чего Сантини его нанял, но Гуэрра умен. Очень. Каким-то образом он узнал о пропаже денег. Никто не должен был даже заметить, что они пропали.
Кусочки мозаики постепенно складываются воедино.
― Ромео Сантини хотел украсть десять миллионов евро у своего отца?
Хью кивает.
― Почему?
― Он не хотел мне говорить. ― Его лицо искажается. ― Он сказал, что если я узнаю причину, то окажусь в опасности.
И мой брат поверил ему.
― Гуэрра узнал? Он собирался разоблачить тебя.
― Именно. Но Рокко не стал бы убивать меня сразу. Он бы сначала пытал меня, чтобы выяснить, кто еще в этом замешан.
― Ромео не хотел, чтобы его раскрыли, поэтому взорвал твою машину. ― Какого черта мой брат ввязался в это дерьмовое дело? Теленовеллы менее запутанны, чем жизнь Хью. ― Зачем ты украл для него деньги?
Он не отвечает, но это и не нужно. Его обиженное выражение лица, ощутимая грусть ― все это теперь имеет смысл.
― У вас с ним были романтические отношения, не так ли?
― Уже нет.
― Я думала, тебе нравятся девушки. ― Это, конечно, прозвучало глупо, но все же лучше, чем схватить его за плечо и встряхнуть. Кража у мафии, Боже мой. Какой глупый поступок.
Он закатывает глаза.
― Мне нравятся девушки. И парни. Я бисексуал. Если тебя это не устраивает…
Я бросаю на него раздраженный взгляд.
― Хью, меня это не волнует. Меня волнует то, что ты связан с человеком, который пытался тебя убить. ― На последнем слове мой голос срывается на визг. Я делаю глубокий вдох и заставляю себя успокоиться. Слава богу, Лео нет дома.
― Я уже сказал тебе. Я больше не связан с ним.
― Хорошо. Хорошо. ― Ему больно. Ромео явно был не просто случайной связью. Хью влюблен в него, и сейчас ему не нужна моя лекция о том, что этот парень ему не подходит. ― Пойдем, ― говорю я ему. ― Я заварю свежий чай.
На кухне я наполняю чайник водой и включаю его. Нахожу пачку печенья и кладу полдюжины на тарелку перед братом.
― Вот чего я не понимаю. Почему бы тебе не отдать Ромео деньги, которые ты украл для него? Тогда ты избавишься от всего этого раз и навсегда.
― Потому что я ему не доверяю, ― сразу же отвечает Хью, его взгляд становится жестким. ― Я думал об этом, сестренка. Когда Антонио Моретти заключил сделку с Рокко Сантини, это сняло давление с Ромео. Spina Sacra не убьет меня, а Гуэрра не будет меня пытать. На данный момент Ромео в безопасности.
― Хорошо…
― Но я все еще представляю угрозу. Это не изменилось. Если я заговорю, у Ромео будут серьезные проблемы.
― Но ты не собираешься говорить.
― Нет, не собираюсь, но он этого не знает. ― В его голосе слышна горечь. ― Он не доверяет мне, и ему очень нужны деньги. Пока он пытается их найти, он никому не причинит вреда. Если он приблизится к нашей семье, я поговорю с Гуэррой. Если я неожиданно исчезну, я позабочусь о том, чтобы он получил письмо с описанием действий Ромео. Понимаешь? Это патовая ситуация. Все в порядке.
― Все не в порядке. Все прямо противоположно. ― Я массирую виски и тянусь за печеньем. Может, сахар поможет мне думать. ― Погоди. Ромео связан тем же договором, что и остальные члены Spina Sacra. Он больше не сможет причинить тебе вред, независимо от того, поговоришь ты с Гуэррой или нет.
― Можно было бы так подумать, но Ромео непредсказуем, ― отвечает Хью. ― Он чувствует угрозу, чувствует себя загнанным в угол, что делает его неуравновешенным. ― Он макает печенье в жасминовый чай, вот ненормальный. ― Эти десять миллионов евро ― единственное, что сохраняет мне жизнь.
― И какой план? Мы ничего не делаем? Как долго продлится твоя патовая ситуация? ― не думаю, что он все продумал. ― Нам нужно поговорить с Лео. Он подскажет, что делать.