Если бы Хью остался, я бы развеял его опасения, сказав, что Гуэрра не работает на Сантини. Я бы заверил его, что он здесь не для того, чтобы узнать, что случилось с пропавшими десятью миллионами евро, и сказал бы ему, что Чиро дель Барба лично гарантировал, что Гуэрра не причинит вреда его семье.
Но ему двадцать, он импульсивен и склонен к драматизму. Он взбесился и удрал, прежде чем я успел ему что-то объяснить.
Эта проблема может подождать. Сейчас Роза предлагает мне кусочек шоколадного торта, который она испекла собственными руками. Здесь есть еда и вино, а комната полна членов семьи и друзей. Сегодня мы займемся любовью, и она уснет в моих объятиях. В доме светло, кошмары не беспокоят меня, пока я бодрствую, и я буду наслаждаться этим моментом.
― Отличная вечеринка, ― говорит Антонио. ― Я видел твою стычку с Траном перед тем, как он практически сбежал отсюда. Что случилось?
Я кратко пересказываю наш разговор.
― Это полный бардак, ― заканчиваю я. ― С одной стороны, Гуэрра настаивает на том, что ему нужно поговорить с Хью. А с другой ― Хью, который не хочет иметь с ним ничего общего.
Дон пожимает плечами.
― Макс Гуэрра ― не наша проблема, ― говорит он. ― Все, что мы обещали дель Барбе, ― это не выгонять его из Венеции. Не наша работа ― облегчать ему жизнь. Если Тран не хочет разговаривать с Гуэррой, это их личное дело. Мы не обязаны обеспечивать, чтобы он сотрудничал. А если Чиро будет возражать, я с ним разберусь.
― Ты очень спокойно к этому относишься.
― У Лучии первый триместр. Ее тошнит каждый раз, когда она чувствует запах соуса для макарон, так что, по сути, каждый день. Она может есть лишь небольшое количество продуктов, от которых ее не тошнит. ― Он смотрит на тарелку, в которой лежит огромный кусок шоколадного торта и больше ничего. ― Торт в нужном списке. За последние два месяца она похудела на три килограмма. Ее врач не беспокоится, но я волнуюсь и хочу, чтобы она проконсультировалась с кем-то еще. ― Его глаза следят за женой, пока она разговаривает с Алиной, подругой Розы из спортзала. ― У меня есть дела поважнее, чем дель Барба. Чиро нравится маневрировать, заключать сделки, участвовать в бесконечных махинациях. Я был там, я делал это. Но вот я здесь, на вечеринке с женой, в окружении друзей, и ем вкусный торт. Это моя награда, Лео, и я собираюсь ею насладиться. ― Он серьезно смотрит на меня. ― Ты рассказал Розе?
― Что рассказал?
Его глаза прищуриваются.
― Не изображай из себя идиота. Ты рассказал ей о своем первом браке?
Я делаю глубокий вдох.
― Нет, ― признаюсь я.
― Почему?
Хотел бы я знать.
― Мне снятся кошмары. Каждую ночь. Мне снится, что Роза умирает. Что я снова не смог защитить тех, кто мне дорог.
― Скажи ей, ― советует он. ― В браке нет места секретам, Лео. Возможно, все началось с того, что я хотел спасти семью Розы, но теперь все видят, что это нечто большее. Роза устроила вечеринку в честь дня твоего рождения. Она испекла тебе торт и пригласила твоих друзей. Она заслуживает того, чтобы узнать, что случилось с Патрицией, и тебе станет легче, когда ты ей расскажешь.
Он прав. Я не могу объяснить, почему скрываю от Розы свой первый брак. Для этого нет причин. Она не станет осуждать меня за мои неудачи ― она не такая. Она не отвернется от меня, Роза слишком хороший человек, чтобы так поступить.
Страх сковывает мой язык, но если бы меня спросили, чего я боюсь, я бы не смог ответить. Я цепляюсь за старые травмы и глубокие раны и не могу их отпустить.
Вечеринка заканчивается в час ночи. Официанты уже уходят, когда я получаю сообщение от Горана.
Частный самолет Макса Гуэрры только что приземлился в аэропорту Марко Поло.
Никогда не бывает скучно, правда? Черт.
ГЛАВА 30
Роза
Когда все расходятся, уже поздно, и я более чем навеселе, когда вручаю Лео его подарок. С днем рождения.
― Уже за полночь. Технически это уже не мой день рождения. ― Он берет у меня коробку. ― Тебе не нужно было ничего мне дарить.
― Да, да, и готовить для тебя я тоже не обязана. Открывай.
Есть два типа людей: те, кто аккуратно открывает подарки, проводя пальцем под лентой, чтобы не испортить оберточную бумагу, и те, кто рвет их. Лео относится к последней категории. Он разрывает бумагу и поднимает крышку коробки с рубашкой.
Долгую минуту он просто смотрит на коричневую хлопковую рубашку. Затем он поднимает глаза.
― Это…
― Ткань, которая тебе понравилась? Да.
Он выглядит ошеломленным.
― Ты сшила мне рубашку? ― он судорожно сглатывает. ― Почему?
Потому что я люблю тебя.
― Я не могла придумать, что тебе купить, ― говорю я легкомысленно. ― Что подарить человеку, который, не задумываясь, тратит два миллиона евро на обручальное кольцо? Кстати, я все еще осмысливаю это. Я еще не решила, как к этому относиться.
Он не обращает внимания на мою болтовню.
― Ты ее сшила, ― повторяет он, медленно, благоговейно доставая рубашку из коробки. ― Должен ли я…
― Примерить? Да, пожалуйста. Я взяла за основу выкройку одной из твоих старых рубашек, так что она должна подойти, но никогда не знаешь наверняка.
Я тащу его в свою швейную комнату и ставлю перед зеркалом в полный рост. Лео стягивает футболку через голову и отбрасывает в сторону. Его пальцы осторожно расстегивают пуговицы на рубашке, которую я ему сшила.
― Красивые.