На поиски нужных пуговиц ушло четыре часа в моем любимом магазине. Четыре часа я прижимала каждую пуговицу к коричневой ткани, чтобы понять, какие из них выглядят лучше всего.
― Спасибо.
Он расстегивает манжеты и набрасывает рубашку на плечи.
― Она отлично сидит.
Я закатываю глаза.
― Ты не узнаешь, пока не застегнешь ее.
― Ты можешь не знать, пока я не застегну пуговицы, principessa. Но я вижу, что оно идеально сидит на моих плечах. И рукава как раз нужной длины.
― Один из нас ― эксперт по одежде, orsacchiotto mio. ― Я застегиваю пуговицы, мои пальцы задерживаются на его мускулистой груди. ― Другой ― это ты. ― Я заканчиваю и отступаю на шаг. ― Что скажешь?
― Это… ― Кажется, ему не хватает слов. ― Ты сказала, что не любишь шить мужскую одежду. В самолете, когда мы возвращались из Лечче, ты сказала мне, что стажировалась у дизайнера мужской одежды в Париже, и тебе хватило этого, чтобы понять, что это не твое.
― Ты помнишь это, но не помнишь Андреа?
Он хмурится.
― Кто такой Андреа?
Я начинаю смеяться.
― Неважно. Мое мнение о мужской одежде не изменилось. ― Я выдергиваю из его рукава нитку, которую каким-то образом пропустила даже после многочисленных циклов глажки. ― Это был очень сложный проект.
Он потрясенно смотрит на свое отражение.
― Сколько времени у тебя ушло на пошив?
Включая пробные экземпляры, сорок три часа.
― Я не знаю, ― вру я. ― Я не следила. Тебе нравится?
― Мне нравится. ― Он притягивает меня к себе так, что моя спина прижимается к его груди, глаза смотрят на меня через зеркало. ― Если тебе не нравится шить рубашки, зачем ты это сделала?
― Потому что ты стоишь этих усилий. ― Я вырываюсь из его хватки и поворачиваюсь. Встав на цыпочки, я целую его. ― С днем рождения, Лео.
Его рука обхватывает мою шею, и он углубляет поцелуй. Он проводит губами по моей шее, целует плечо, пульс бьется у основания моей шеи.
― Спасибо, tesoro, ― говорит он таким тихим голосом, что мне приходится напрягаться, чтобы расслышать его. ― Это самый ценный подарок, который я когда-либо получал.
Он делает шаг назад и начинает расстегивать пуговицы.
― Это длилось недолго, ― поддразниваю я. ― Тебе уже надоела твоя новая рубашка?
Он смотрит на меня, в его глазах вспыхивает пламя.
― Я считаю, что должен тебе оргазм, ― говорит он. ― А я выполняю свои обязательства. Но одежда имеет привычку рваться, когда мы занимаемся любовью, principessa. Моя невеста сшила мне эту рубашку, и если ты думаешь, что я рискну сделать что-то, что может ее повредить, то ты очень, очень ошибаешься.
Кошмары Лео не проходят по мере приближения к свадьбе. Более того, они становятся хуже. Намного хуже. Доходит до того, что он едва может спать четыре часа в сутки. Он, кажется, справляется, но мне становится все сложнее.
Я могла бы отдать предпочтение отдыху и спать в другой спальне. Но мне нравится засыпать в объятиях Лео, и я не могу от этого отказаться. Да и не хочу.
Он все еще не говорит мне, что его терзает. Он вообще ничего мне не говорит, и я не собираюсь врать ― это причиняет боль. Мне приходится постоянно напоминать себе, что, хотя я, возможно, влюблена в Лео уже несколько месяцев, мы находимся на самой ранней стадии отношений, которые его вынудили начать. Мне просто нужно набраться терпения, и в конце концов он доверится мне.
Но дни идут, и меня охватывает страх. Я нравлюсь Лео, я это знаю. Его тянет ко мне физически, и он наслаждается моим обществом. Но, возможно, это все, что я когда-либо получу. Может, он всегда будет держать меня на расстоянии. Может быть, он никогда не впустит меня в свою жизнь.
За десять дней до свадьбы я приползаю в бутик в одиннадцать. Прошлой ночью я спала всего три часа, и этого недостаточно. Глаза горят, голова кружится, и я выгляжу совершенно измученной. Макияж может многое замаскировать, но магией не обладает.
Аннализа уже в бутике, распаковывает товары и сверяет их содержимое с декларацией. Жизель вернулась из отпуска, но когда Аннализа сказала, что не прочь задержаться, я ухватилась за возможность перевести свою продавщицу-француженку на свадебную сторону бизнеса. От этого выиграли все. Аннализе искренне нравится работать с клиентами, а Жизель прекрасно шьет.
― О, дорогая, ― говорит Аннализа, увидев меня, и сдерживает улыбку. ― Ты плохо спала прошлой ночью, да? Ах, молодость. Я помню те дни.
Я бросаю на нее убийственный взгляд.
― Я не спала, потому что Лео всю ночь снились кошмары. Они снятся ему уже несколько дней. Забудь о прошлой ночи, я не помню, когда в последний раз спала восемь часов.
― Ох. ― Она утешительно похлопывает меня по руке. ― Это не удивительно, ведь ваша свадьба уже близко, да? После того, что случилось на первой, я его не виню. ― Она наливает мне чашку кофе. ― Ты должна быть терпелива с ним, моя дорогая. Он был сильно травмирован тем, что произошло, и я не думаю, что он когда-нибудь полностью оправится. Все эти старые чувства обострились в преддверии вашей свадьбы, но как только наступит знаменательный день и все пройдет без сучка и задоринки, я уверена, он успокоится.
После того, что случилось на первой свадьбе.
Я замираю, по спине у меня пробегает холодок. Лео уже был женат? Он никогда не говорил мне об этом. Это довольно важная информация. Деловая договоренность или нет, но он должен был мне сказать.
Почему он этого не сделал? Почему он скрыл от меня этот брак?
И если он способен хранить такой секрет, то что еще он от меня скрывает?
Я заставляю себя улыбнуться Аннализе и притворяюсь, что все в порядке. Я заставляю себя сделать глоток кофе, который держу в руке.