― Ты права, ― беззаботно говорю я. ― Свадебная нервотрепка. Это пройдет. ― Я на деревянных ногах двигаюсь к задней части магазина. ― Уже почти пора открываться. Почему бы тебе не поработать на входе, пока я глажу новые вещи?
Той ночью, когда Лео просыпается с приглушенным криком и вскакивает с кровати, я, как обычно, присоединяюсь к нему на кухне. Я завариваю жасминовый чай, а Лео роется в холодильнике в поисках перекуса. Наша обычная рутина.
― Говядина с лемонграссом и рисом? ― спрашивает он, протягивая остатки нашего ужина. ― Или ты хочешь бискотти?
― Я не голодна, ― тихо говорю я. ― Не хочешь поговорить о своем сне? ― я скрещиваю пальцы под столом, в моем сердце звучит безмолвная мольба. Пожалуйста, впусти меня, Лео. Пожалуйста, расскажи мне, что с тобой происходит. Пожалуйста, позволь мне помочь.
Он отводит от меня взгляд.
― О, ничего особенного. На меня напали зомби. ― Он горько улыбается. ― Я не даю тебе спать, не так ли? Прости, principessa. Мне не стоило смотреть этот фильм перед сном. ― Он кладет передо мной бискотти. ― Это лимонно-фисташковое, ― говорит он. ― Твой любимый вкус.
Он только что солгал мне. Это больно. Я опускаю взгляд в чашку, чтобы он не увидел слезы в моих глазах. Он не хочет говорить мне, что был женат раньше. Я не знаю, почему его брак распался, но, судя по тому, что сказала Аннализа, это было травматично и стало причиной его кошмаров. Но это только предположения, потому что Лео не делится со мной.
А я должна сидеть здесь и притворяться, что все в порядке.
Я не могу этого сделать. Не сегодня. Я притворно зеваю.
― Думаю, я пойду спать. ― Я встаю и целую его в щеку. Его знакомый запах сандала и сосны окутывает меня, и это только усиливает боль в сердце. ― Увидимся наверху.
Я замираю на верхней площадке лестницы. Если я поверну налево, то окажусь в своей старой спальне. Матрас заменили, кровать застелена. Я должна спать одна. Пусть он сам разбирается, почему я на него злюсь.
Но широкие и драматические жесты ― не в моем стиле, и я не хочу ссориться с Лео. Я поворачиваю направо, захожу в его спальню и устраиваюсь на своей стороне кровати. Лео поднимается наверх через несколько минут. Матрас прогибается под его весом, и он обнимает меня.
― Роза?
Это приглашение, которое я принимаю каждый раз. В любой другой день я бы повернулась и поцеловала его. Он бы сказал мне, что на мне слишком много одежды, и я бы бросила ему вызов, предложив что-нибудь с этим сделать. И в итоге мы бы занялись горячей, страстной любовью.
Но сегодня я закрыла глаза и притворилась, что сплю. А поскольку я лежу к нему спиной, он не видит слез, которые бесконтрольно катятся по моим щекам.
ГЛАВА 31
Лео
Замечаю ли я, что Роза не спит?
Да.
Знаю ли я, что она притворяется спящей?
Да.
Пробирает ли меня дрожь страха?
Конечно.
Ты драматизируешь, говорю я себе. Она устала, вот и все. Мои непрекращающиеся кошмары будят ее каждую ночь. Ей просто нужен отдых.
Но по мере того, как до нашей свадьбы остаются считанные дни, я начинаю паниковать. Все рушится. Мы по-прежнему спим вместе, но Роза перестала проявлять инициативу в сексе. Когда я целую ее, она целует меня в ответ. Когда я раздвигаю ее ноги и кладу большой палец на ее клитор, она все еще издает глубокий горловой стон, ее глаза стекленеют. Она демонстрирует все признаки того, что получает удовольствие в постели.
Но она больше не бросает на меня игривый взгляд сквозь ресницы и не спрашивает, не хочу ли я заняться сексуальной борьбой. Она не хватает меня за руку, когда я прохожу мимо, и не притягивает к себе для поцелуя. Она не затаскивает меня в комнату, не расстегивает мой ремень, не спускает мои штаны и не делает мне самый горячий минет в моей жизни.
И, Боже, как мне этого не хватает.
Есть тысяча причин ее поведения. Она чрезвычайно занята. Только на этой неделе ей нужно было закончить работу над тремя свадебными платьями и провести семь примерок, каждая из которых заняла более двух часов. И это помимо того, что она управляет бутиком, заказывает товары и платит зарплату. Кроме того, она готовит коллекцию моделей для Недели моды в Милане. Ей разрешено показать только восемь изделий, и каждое из них должно быть высочайшего качества, чтобы убедить комиссию в том, что у нее есть все необходимое для участия в престижном мероприятии. И в дополнение к этому наша свадьба. Она измотана, и неудивительно, что не в настроении инициировать секс. Да и кто бы стал в таких обстоятельствах?
Но интуиция подсказывает мне, что она отстранилась от меня не поэтому.
Все это время я принимал Розу как должное. Ее бесконечный оптимизм, ее добрый характер, ее способность видеть лучшее в любой ситуации. Каким бы ворчливым я ни был, у Розы всегда находился жизнерадостный ответ. Как бы я ни старался оттолкнуть ее, она была рядом, и в ее глазах светилась улыбка.
Теперь она замкнулась в себе. Она перестала расспрашивать меня о кошмарах. Это логичная реакция на мой постоянный отказ довериться ей, но это наполняет меня ужасом. Мое поведение отталкивает ее.
До меня впервые доходит, что я могу потерять Розу.
Кошмары не прекращаются. У меня все чаще возникает паранойя по поводу безопасности Розы, и я удвоил охрану, хотя никаких признаков угрозы нет.
Я позорно пренебрегаю работой. Макс Гуэрра уже три дня находится в Венеции, а я ничего не предпринимаю. Я не потребовал, чтобы он встретился со мной и объяснился. Я не сказал ему, что Хью Тран отказался с ним разговаривать. Рокко Сантини отклонил приглашение на нашу свадьбу ― он не может сейчас рисковать, уезжая из Лечче, ― и я едва обратил на это внимание. Spina Sacra, похоже, разваливается на части. Лоренцо Корио, бывший заместитель и новый зять Сантини, похоже, делает все возможное, чтобы убить его. Дочь Сантини, Сиенну, не видели со дня свадьбы. Ромео, его сын и наследник, мертв. Он направлялся в аэропорт, когда его машина взорвалась. С ним были еще два человека, тела которых обгорели до неузнаваемости. И это только основные события. Весь регион Апулия находится на грани полномасштабной гражданской войны, и в отчетах Валентины есть более подробные сведения о происходящем, но я их не читал.