― Этого никогда не случится, Элейн, ― говорит он резким тоном. ― Роза может есть сколько угодно тортов. Ничто не изменит моего отношения к ней. Нам нужно идти, она вам перезвонит. ― Он сбрасывает звонок, прежде чем она успевает отреагировать. ― Наверное, мне не стоило этого говорить, ― говорит он мне, хотя в его голосе нет настоящего сожаления.
― Я не сержусь. ― У меня в горле стоит комок. Ничто не изменит моего отношения к ней. После нескольких дней напряженности между нами от этой простой фразы мне хочется разрыдаться.
― В чем дело?
Он выглядит смущенным.
― Это прозвучит плохо, ― говорит он. ― Но мне нужно пойти в «Казанову».
Мое сердце замирает.
― В секс-клуб?
Он поднимает бровь.
― Ты знаешь его?
Не думаю, что сейчас это уместный вопрос.
― Ты идешь туда на мальчишник?
Он бросает на меня недоверчивый взгляд.
― Ты думаешь, я пойду в секс-клуб на мальчишник? Боже, нет. Это по работе. Макс Гуэрра, парень, который работает на Чиро дель Барба, хочет там встретиться со мной.
Макс Гуэрра. Я сажусь. Это тот парень, о котором говорил Хью, тот, который начал работать на Рокко Сантини. Именно его расследование пропажи десяти миллионов евро заставило Ромео запаниковать и взорвать машину Хью. Если я правильно помню, у него было какое-то прозвище супергероя. А, точно. Консультант.
Как мне заставить Лео рассказать мне больше о Гуэрре, не вызвав его подозрений?
― В «Казанове»? ― скептически спрашиваю я.
Он вздыхает.
― Вероятно, Гуэрра выбрал это место, потому что в клубе запрещены записывающие устройства. А может, он просто придурок. Кто знает? Но он сказал, что это срочно, так что я, наверное, должен выяснить, о чем идет речь.
Он идет в секс-клуб. Там будут женщины, красивые женщины, которые будут флиртовать с ним, улыбаться ему, прикасаться к нему… Ревность поднимает свою уродливую голову и поглощает меня целиком.
― Хорошо, ― говорю я беззвучно.
― Не хочешь пойти со мной?
Я резко поднимаю голову.
― Правда?
― Тебе может понравиться. ― Его губы растягиваются в улыбке. ― Я уверен, что с тобой мне будет намного веселее.
Мое настроение поднимается. Волна жара прокатывается по мне. Лео мог просто сказать, что идет на встречу. Ему не нужно было говорить мне, где это будет, и уж точно не нужно было приглашать меня. Но он пригласил. Он хочет, чтобы я пошла с ним в клуб.
И мое сердце — исполненное безумной надежды, ищущее любой знак того, что я небезразлична Лео, — подпрыгивает от радости.
― С удовольствием. Что мне надеть? ― внезапно тревожная мысль осеняет меня. ― Подожди, мне же не обязательно разгуливать там голышом?
― Нет, черт возьми, ― решительно заявляет Лео. ― Определенно нет. Но будет шоу, и на артистах будет очень мало одежды. Ты будешь шокирована?
Он меня дразнит. Этот обмен мнениями между нами похож на то, что было до кошмаров ― до того, как я узнала, что он уже был женат, ― и мне этого не хватало.
― Я не буду шокирована, ― отвечаю я. ― Может быть, я буду возбуждена.
― Правда? ― его пальцы скользят по моей щеке, и мое тело оживает. ― Достаточно возбудишься, чтобы поиграть в клубе?
― С тобой?
Он свирепо смотрит на меня.
― Да, со мной. Если ты думаешь, что я собираюсь делить тебя с кем-то, principessa, то ошибаешься. Когда дело касается тебя, я ― собственнический засранец.
Секс с Лео в «Казанове». Мои щеки пылают. Я определенно заинтригована, и он это видит. Внезапная волна вожделения захлестывает меня, на время смывая сомнения предыдущей недели.
― Думаю, это возможно.
Его глаза вспыхивают жаром.
― Хорошо, ― бормочет он. ― Я должен встретиться с Гуэррой в десять. Сейчас восемь. Сможешь быть готова через тридцать минут?
Это даст нам чуть больше часа. И чем быстрее я оденусь, тем больше у нас будет времени.
― Конечно.
Я решаю, что маленькое черное платье, пожалуй, будет подходящим нарядом для секс-клуба. Кого я обманываю? Я понятия не имею, что надеть, но не собираюсь переживать по этому поводу. Я верю, что Лео предупредит меня, если я надену что-то, что будет бросаться в глаза.
У меня есть три маленьких черных платья. Я достаю одно, которое сшила пять лет назад, когда экспериментировала со своим стилем. Кожаный корсетный лиф без бретелек, а юбка из трех слоев черного тюля, усеянного черными блестками. Я примеряю его, и оно по-прежнему впору. Сдерживая желание позвонить маме и позлорадствовать, я приступаю к макияжу. Я отказываюсь от своего обычного карамельно-коричневого цвета и выбираю кроваво-красную помаду. Наношу три слоя туши для ресниц и блестящие бронзовые тени для век. К тому времени, когда заканчиваю сборы, я использовала двадцать пять из тридцати минут. Я решаю оставить волосы распущенными, быстро обуваю черные туфли на высоком каблуке ― у Лео будет еще одна возможность поиздеваться над моей обувью ― и направляюсь в гостиную.
Лео уже там, ждет меня. Я смотрю во что он одет, и у меня перехватывает дыхание. Его черный льняной костюм сидит идеально, но не это привлекает мое внимание.
Под пиджаком на нем рубашка, которую я сшила для него.
Я сглатываю комок эмоций в горле. Я не могу плакать ― слезы испортят мой тщательно нанесенный макияж.
― Красивая рубашка, ― говорю я вместо этого, стараясь, чтобы мой голос звучал непринужденно. ― Не хочу хвастаться, но она тебе очень идет. ― Я захожу в комнату, чувствуя на себе его пристальный взгляд. ― Что думаешь?
Он долго смотрит на меня, его глаза темнеют.
― Каждый мужчина в «Казанове» захочет трахнуть тебя, ― рычит он.