Я рассказываю ему все, что рассказал мне Сантини.
― Подумай об этом, Лео, ― шепчу я. ― Представь себе, каково это, быть ребенком в таком доме. Без матери, без любви. Отец, который требует, чтобы ты убил своего единственного друга в четырнадцать лет, чтобы доказать, что ты мужчина. Что за детство. Бедный мальчик. Все, что у него было, ― это его сестра. Скажи мне, что тебе его ни капельки не жаль.
Он морщится.
― Черт возьми, хорошо. Мне жаль. В детстве у меня мало что было, но моя мать любила меня. Я знал это так же точно, как то, что солнце встает на востоке. Она сделала бы все, чтобы защитить меня. Но каким бы дерьмовым ни было его детство, Ромео ― взрослый человек. И он пытался убить твоего брата.
Он не ошибается.
― Я не собираюсь притворяться, что прощаю его за это. Но знаешь что, Лео? Я не думаю, что он когда-нибудь сам простит себя. ― Я смотрю на бриллиант на своем пальце. ― Я предложила Ромео свое обручальное кольцо и кулон, если он меня отпустит. Я не хотела, но…
― Ты поступила правильно, ― перебивает он. ― Думаешь, меня волнуют бриллианты? Ты стоишь больше, чем какой-то чертов камень. Украшения можно заменить. А людей ― нет.
Я сжимаю его руку.
― Он собирался принять мое предложение ― я в этом абсолютно уверена. Он хотел причинять мне боль не больше, чем я хотела, чтобы мне причинили ее. ― Я опираюсь на плечо Лео. ― Я понимаю, почему Ромео поступил так, как поступил. Скажи мне, если бы твоя сестра была продана жестокому алкоголику, что бы ты сделал?
― Я бы сжег весь мир, чтобы защитить то, что принадлежит мне, ― говорит он категорично. ― Это никогда не изменится. ― Он поднимает мою руку и впивается поцелуем в мою ладонь. ― И именно поэтому я собираюсь убить Ромео Сантини.
Я делаю глубокий вдох. Лео готов убить Ромео, но я знаю, что он пожалеет об этом позже. Это тот же человек, который не смог заставить себя застрелить жену и ребенка убийцы его жены. Лео живет по кодексу. Ромео не бедная овечка ― отнюдь, но он жертва. Настоящим злодеем здесь является его отец.
Но я не собираюсь просить Лео пощадить его. В конце концов, это мир Лео, и ему принимать решение.
― Я люблю тебя, Лео, и я доверяю тебе. Я не лучшим образом показываю это, но я действительно люблю. Что бы ты ни решил, я не буду спорить.
Я целую его и чувствую, как его член упирается мне в задницу.
― Хочешь проверить меня еще раз? ― с надеждой спрашиваю я.
Он тихо смеется.
― Ты уверена, что не устала? Уже очень поздно.
Уже очень поздно, настолько, что небо светлеет. Сейчас пять утра, и если бы у меня была хоть капля здравого смысла, я бы отказалась от секса и поспала.
Но тут Лео снова целует мою руку, смотрит на кольцо на моем пальце и рычит:
― Моя жена.
И я теряю контроль.
Я хочу Лео. Моего будущего мужа, любовь всей моей жизни, orsacchiotto mio. Сон подождет.
ГЛАВА 38
Лео
Два дня спустя меня вызывают на встречу в дом Дона.
Я не хочу здесь находиться, я не хочу оставлять Розу. Я боюсь выпускать ее из виду. Я ушел только потому, что Данте и Валентина лично пообещали мне охранять мой дом. Но я знаю, что моя реакция не совсем нормальная.
― Как ты живешь дальше? ― спросил я Валентину, выходя из дома. ― Как ты позволяешь Анжелике ходить к друзьям?
В ответ она дала мне визитную карточку своего психотерапевта. Я собираюсь позвонить ему сразу после свадьбы. Мне повезло, очень повезло. Я женюсь на удивительной женщине. Но она заслуживает того, чтобы быть с кем-то цельным, с кем-то, кто держит себя в руках. Я слишком большой эгоистичный засранец, чтобы отпустить ее, но терапия? Я могу это сделать.
Макс Гуэрра сидит за столом переговоров, как и Антонио с Данте. Чиро дель Барба тоже здесь. Почему? Не знаю. Сейчас я наконец выясню, почему он участвует в этом деле, и, как я догадываюсь, мне это не понравится.
Мы быстро переходим к делу.
― Вы, наверное, уже догадались, зачем мне понадобилось поговорить с Хью Траном, ― говорит Гуэрра. ― Мне нужно было узнать, что задумал Ромео Сантини. Почему он хотел получить десять миллионов евро и что он собирался делать с этими деньгами. Я подумал, что Тран знает.
― Если ты хотел узнать, зачем Ромео нужны десять миллионов евро, почему ты не спросила его напрямую? ― Раздраженно говорит Антонио. ― Это вызвало бы намного меньше сложностей.
Гуэрра складывает пальцы домиком.
― Можно предположить, что ты прав, ― говорит он. ― Но все не так просто. Ромео всегда держал все в тайне. Даже Сиенна не была уверена, что ее брат хочет убить Рокко не ради власти. Но я думал, что Хью должен знать.
― Он не знал, ― говорю я с ноткой раздражения в голосе. Если бы Гуэрра не вернулся в Венецию, Розу никогда бы не похитили. ― Хью ничего не знал. Ромео никогда не говорил ему, зачем ему нужны деньги. Он просто сказал, что это важно.
― Я просчитался, ― признает Гуэрра. ― Но я предпринял шаги, чтобы исправить ситуацию. Вы будете рады узнать, что Рокко Сантини был убит в своем доме сегодня утром. Лоренцо Корио был зарезан прошлой ночью. ― Он делает глубокий вдох. ― Нам нужен Ромео.
― Нет. ― Ответ срывается с моих губ. ― Нет. Ромео Сантини похитил мою жену, угрожая ножом. Он нарушил договор, подписанный его отцом. Его жизнь закончена. ― Я наклоняюсь вперед и смотрю на Гуэрру. ― Его жизнь ― моя.
Чиро дель Барба, Создатель Королей, впервые заговаривает.
― Ты у меня в долгу, Лео, ― говорит он. ― Я взыскиваю его.
Я смотрю на него в полном недоверии.
― Ты что, блядь, издеваешься?