Я не могу загладить свою вину, но я могу искупить ее.
― Замужество? ― Валентина выпрямляется, в ее глазах шок борется с надеждой. ― Это сработает?
― Это единственное, что может сработать. ― Антонио поворачивается ко мне. ― Подумай хорошенько, Лео. Это не временный союз. Это свадьба в церкви, где вы вдвоем произносите клятвы перед семьей и друзьями. Это на всю оставшуюся жизнь. Навсегда.
Навсегда ― это то, что я думал будет у нас с Патрицией.
Я никогда не буду испытывать к Розе тех же чувств, что испытывал к своей жене. Мы не будем делить постель. Мы не соединимся в порыве страсти. Мы не будем лежать на холме в теплый солнечный день, смотреть на облака и говорить о нашем будущем, и мы не будем вместе строить семью.
Это соглашение с Розой ― не настоящий брак. Это фарс.
Но это спасет жизнь ее брату.
― Я сделаю это.
ГЛАВА 5
Роза
Следующий час проходит мучительно. Хью то расхаживает по комнате, то сидит на диване, уставившись в пространство. Его не перестает трясти. В какой-то момент моя мать на цыпочках входит в комнату с кружкой phở. Он почти не реагирует.
― Он рассказал тебе, что происходит? ― шепчет она мне.
― Нет. ― Лицо моей матери искажено от страха, и, как бы мне сейчас ни было жаль Хью, мне хочется влепить ему пощечину. Это ее пятидесятилетие. Все, чего она хотела, ― это пойти поужинать лобстером, но я сильно сомневаюсь, что мы сможем воспользоваться нашим забронированным столиком. ― Не волнуйся, мам. Все будет хорошо. ― Я скрещиваю пальцы, успокаивая ее. От паники у меня в голове каша. Боже, надеюсь, у Валентины есть план, потому что у меня его точно нет.
― Беспокоиться ― это прерогатива матери, ― отвечает она. ― Я приготовлю что-нибудь на ужин.
― Хорошая идея. ― Это отвлечет ее. ― Тебе нужна помощь?
― Оставайся здесь, ― говорит она, бросая на Хью еще один обеспокоенный взгляд. ― Твой отец поможет мне.
Должно быть, она действительно волнуется, если готова рискнуть и впустить моего отца на кухню.
Как только она уходит, я пересекаю комнату и сажусь на диван.
― Пей phở, пока он еще горячий.
Хью кивает. Его руки обхватывают кружку, но он не делает ни единого движения, чтобы поднести ее ко рту.
― Поговори со мной, ― прошу я. ― Что случилось?
Он не отвечает.
― Мафия уже знает о пропавших деньгах? ― я пытаюсь снова. ― Поэтому они взорвали твою машину?
Он колеблется.
― Нет, ― говорит он. ― Это было что-то другое.
― Что-то другое? Что это значит?
Он качает головой.
― Забудь о машине, ― говорит он. ― Это ничего не значит. ― Он делает глоток горячего бульона. ― Рокко Сантини не знает о деньгах. Пока нет. Он сглатывает. ― У меня не так много времени. ― Он делает еще один большой глоток бульона, и в его глазах наконец появляется осмысленность. ― Ты не должна быть здесь. Ни ты, ни родители. Вызови такси, поезжайте в аэропорт. Отвези их обратно в Венецию.
В данный момент суждения Хью вызывают сомнения.
― Можем ли мы доверять здешним таксистам?
Он начинает отвечать, но потом останавливается.
― Нет, ― расстроенно говорит он. ― Мы не можем. Даже если они не работают непосредственно на Spina Sacra, они не будут действовать вопреки им. Если Сантини отдал приказ… ― Его голос срывается.
На глаза наворачиваются слезы, и он отворачивается. Я сажусь рядом с ним и обнимаю за плечи.
― Я позвонила Валентине. Она сказала, чтобы я оставалась на месте. Они с Данте скоро будут здесь. Они знают, что делать. ― Брат все еще дрожит, бульон не помог ему согреться. ― Все будет хорошо, ― говорю я, предлагая те же пустые заверения, которые давала маме.
― Нет, ― говорит он. Я никогда не видела, чтобы он был таким потерянным. Таким сломленным. ― Нет, не будет.
Полтора часа спустя раздается стук в дверь. Мои родители, которые находятся на кухне, не слышат его. А мы с Хью слышим и замираем.
Валентина сказала, что приедет через два часа. Это она, приехавшая на полчаса раньше назначенного срока, или это явилась мафия, чтобы хладнокровно расстрелять Хью?
Валентина: Открой дверь.
О, слава богу. Облегчение захлестывает меня, я чувствую, как подкашиваются ноги. Я выдыхаю, только что осознав, что задерживала дыхание, вскакиваю и спешу к входной двери.
― Спасибо, что так быстро приехала, Вэл…
Потом я поднимаю глаза, и слова застревают в горле. Потому что там стоит не Валентина.
Это Лео.
И он выглядит так, будто хочет меня убить.
Мне кажется, что я смотрю на него, разинув рот, целую вечность.
― Лео? ― наконец мне удается выдавить из себя. Я не видела его с нашей последней катастрофической встречи в июле. ― Что ты здесь делаешь?
Как только эти слова срываются с моих губ, мне хочется вернуть их обратно. Что за глупый вопрос. Я попросила Валентину о помощи, а Лео ― глава службы безопасности венецианской мафии. Конечно, он будет здесь. Он, наверное, один из тех людей, к которым в первую очередь можно обратиться в подобной ситуации.
Он долго смотрит на меня. Каждый раз, когда мы встречались раньше, Лео был в костюме. Но сегодня он одет неформально ― в белую рубашку с длинными рукавами, манжеты которой закатаны до локтей. Татуировки покрывают его мускулистые предплечья. До встречи с Лео я не могла понять, зачем люди так уродуют свое тело. Теперь я хочу провести по темным чернилам кончиками пальцев.
Прекрати это, Роза.
― Нам нужно поговорить, ― отвечает он, кивая головой на черный Range Rover позади него. ― Садись в машину.