Герцогиня улыбнулась.
– Сейчас не собирается, а что будет дальше – неизвестно…
– Вот именно! Это и есть одна из причин, мама. Поскольку я в любом случае должен жениться, это надо сделать до того, как Эдмунд начнет понимать, что его отодвигают в сторону. Поэтому несколько месяцев назад я стал внимательнее присматриваться к дамам.
– Сильвестр, ты неподражаем! Может быть, у тебя существует список качеств, какими должна обладать твоя будущая жена!
– Так оно и есть! – кивнул Сильвестр. – Можешь смеяться, мама, но ты же не станешь спорить, что определенные качества в жене просто необходимы! Например, она должна быть знатного рода. Я не хочу сказать, что моя невеста обязана быть герцогиней, но она должна принадлежать к нашему кругу.
– Против этого трудно что-либо возразить. Продолжай, прошу тебя!
– Год назад я бы сказал, что моя жена обязательно должна быть красавицей, – задумчиво продолжал Сильвестр (Она, несомненно, не красавица, подумала герцогиня), – но сейчас я больше склоняюсь к мысли, что ум важнее красоты. Мне кажется, что я не женюсь на девушке с куриными мозгами. К тому же я не собираюсь вешать тебе на шею еще одну дуру!
– Премного тебе благодарна! – весело ответила герцогиня. – Значит, умная, но не красавица. Очень хорошо! Продолжай.
– Нет, конечно, без определенной доли красоты никак не обойтись. По крайней мере, она должна обладать привлекательной внешностью и твоим изяществом, мама.
– Не пытайся заморочить мне голову, хитрый льстец! Ты нашел среди дебютанток такую, которая обладала бы всеми этими качествами?
– С первого взгляда таких можно найти не меньше дюжины, но в конце концов я остановился только на пяти.
– На пяти?!.
– Всего лишь пять девушек, с одной из которых я мог бы, возможно, прожить остаток своей жизни. Леди Джейн Сэксби, хороша собой и добра. Дальше: дочь Барнингхэма. Она весела и жизнерадостна. Мисс Беллерби очень красивая девушка и довольно сдержана, что мне весьма по душе. Леди Мэри Торрингтон… О, это бриллиант чистейшей воды! И, наконец, мисс Ортон, не красавица, но довольно обаятельна и обладает приятными манерами. – Сильвестр замолчал, задумчиво глядя на пылающие поленья. Герцогиня ждала. Через минуту он оторвал взгляд от огня и улыбнулся матери. – Ну, мама, – ласково произнес он, – кого ты мне посоветуешь выбрать в жены?
После недолгой паузы герцогиня изумленно воскликнула:
– Дорогой, ты издеваешься надо мной? Неужели ты всерьез предлагаешь мне выбрать тебе жену?
– Нет, если быть точным, то я прошу у тебя всего лишь совета. Ты не знакома ни с одной из них, зато знаешь их семьи. И если тебе кажется, что кто-то из них заслуживает предпочтения…
– Но, Сильвестр, разве ты сам не можешь сделать окончательный выбор?
– Нет. Вся беда, черт побери, в том и заключается, что не могу! Только мне начинает казаться, что одна лучше остальных, как я тут же нахожу в ней какой-нибудь недостаток или черту характера, которая мне не нравится. Смех леди Джейн, например, или ужасная арфа мисс Ортон! Я никогда особенно не любил музыку, и когда представлю, что в моем доме будет постоянно бренчать арфа и мне придется мириться с этим… нет, по-моему, это слишком, ты не находишь, мама? Дальше, леди Мэри…
– Благодарю. Я уже услышала вполне достаточно, чтобы дать тебе совет! – прервала Сильвестра мать. – Не делай предложения никому из них! Ты ни одну не любишь!
– Не люблю? Конечно, не люблю. Неужели любовь так уж необходима?
– Крайне необходима, мой дорогой! Я тебя умоляю ни одной из них не делать предложения, если ты не можешь предложить и любовь.
Сильвестр улыбнулся матери.
– Ты слишком сентиментальна, мама.
– Ты так думаешь? Зато в тебе, похоже, совсем нет романтических чувств.
– Во всяком случае в женитьбе я не ищу никакого романтизма.
– Ты ищешь его только среди особ, одетых в муслин?
Сильвестр рассмеялся.
– Ты меня удивляешь, мама. Здесь совсем другое дело! Я бы и это не стал называть романтизмом… или скажем, первым любовным приключением. И даже тогда, когда я был еще совсем юным и влюбился в самую очаровательную птичку рая, которую ты когда-нибудь видела, не помню, будто я тешил себя мыслью, что у меня родилось сильное и глубокое чувство и что оно останется надолго! Наверное, я чересчур непостоянен, и в данном случае…
– Ничего подобного! Тебе просто еще не повезло, и ты не повстречал девушку, к которой у тебя возникло бы настоящее и сильное чувство.
– Совершенно верно, не повстречал. И поскольку у меня была возможность выбирать из всех подходящих дебютанток, которые ежегодно пополняют список особ, стремящихся к брачным узам, можно сделать вывод, что я слишком строг в своих требованиях. Если откровенно, мама, ты единственная женщина, в чьем присутствии меня через несколько минут не начинает одолевать тоска!
Пока герцогиня слушала сына, между ее изогнутыми бровями появилась крошечная морщинка. Несмотря на то, что речь была произнесена хвастливым тоном, у пожилой леди она вызвала лишь беспокойство.
– Ты будешь выбирать из них, Сильвестр?
– Думаю, да. Мне кажется, что я уже видел всех подходящих кандидаток.
– И сделал их объектами своих ухаживаний, если можно верить тому, что я слышала.
– Тетя Луиза, – безошибочно определил Сильвестр. – Да, мама, твоя сестра любит распускать сплетни! Если я время от времени и отдавал кому-то предпочтение, то она не может обвинить меня в том, что я был особенно ретив в ухаживаниях, чтобы из-за них в груди какой-нибудь прекрасной девы родилась несбыточная надежда!
После этих слов последние отблески веселых огоньков погасли в глазах герцогини. Образ любимого сына, который она так долго лелеяла, неожиданно померк. Тревожные сомнения и чувство беспокойства привели ее в замешательство, и она не сразу нашла ответ. Пока герцогиня колебалась, совершенно неожиданно явилось спасение. Дверь отворилась, и прелестный грустный голос спросил:
– Можно войти, мама-герцогиня?
После этих слов на пороге возникло прекрасное видение в длинной мантилье из голубого бархата и шляпке с высокими загнутыми полями. Вошедшая была очень красива: колечки ярко-золотых волос, спускающиеся к розовым щечкам, огромные голубые глаза, глядящие из-под изящных дуг бровей, безупречно прямой маленький носик без единого изъяна и ярко-красные пухлые губки.
– Доброе утро, дорогая! Конечно, ты можешь войти, – ответила герцогиня.
К тому времени красавица заметила своего шурина. Она вошла в гостиную, но в ее голосе заметно поубавилось сердечности и теплоты.
– О, я и не знала, что у вас Сильвестр, мадам! – проговорила леди Генри. – Прошу прощения, но я заглянула только узнать: нет ли у вас Эдмунда?
– Сегодня утром я его еще не видела, – ответила герцогиня. – Разве он не с мистером Лейборном?
– Нет. Я нервничаю, потому что собиралась захватить Эдмунда с собой и навестить Аркхолмсов! Я уже давно мечтаю съездить в Грейндж, мадам. Сегодня же выдалось такое прекрасное утро для поездки, а мне никто не может сказать, где он!
– Может, опять улизнул в конюшни, маленький плутишка!
– Не думаю, хотя этого следует ожидать, особенно с тех пор, как Сильвестр стал поощрять его увлечение лошадьми. Мальчик слишком много времени проводит в конюшнях…
– Моя дорогая, все ребятишки бегают туда, причем безо всякого разрешения! – прервала ее герцогиня. – Мои-то точно пропадали там целыми днями… они были самыми отчаянными сорванцами! Скажи, ты сшила эту очаровательную мантилью из того самого бархата, который мы отобрали среди образцов, присланных нам в прошлом месяце? Мантилья сшита просто великолепно!
Но эта попытка отвлечь красавицу от мыслей о сыне оказалась неудачной.
– Да, из того самого, но вы только подумайте, мадам! – воскликнула Ианта. – Я заказала портнихе из того бархата костюмчик для Эдмунда, специально для выездов… фасон довольно прост, но точно такой же, как красный костюм у мальчика на картине Рейнолдса. Я забыла, где видела эту картину, но как только нам прислали тот голубой бархат, сразу подумала, что Эдмунду будет к лицу такой костюмчик, если только сшить его не из красного, а из голубого бархата!..