– А вот и нет! – торжествующе заявила она.
(«Там не было младшего Лисенка!» – объявил Бруно так поспешно, как будто боялся, что Сильви опередит его).
– Именно, – кивнула Сильви. – И Бруно поинтересовался: «Старший Лисенок, вы съели младшего?». «Не-а», – сказал старший, но средний Лисенок не смог выговорить ничего, потому что…
Она прервала рассказ. Я думал, что Бруно воспользуется этой паузой, но этот непредсказуемый ребенок молчал.
А Сильви успокоилась и продолжала:
– И когда они были уже почти у самого дома, Бруно снова заглянул в корзину. И увидел…
– Нет, нет! – воскликнул Бруно, – я больше не скажу ничево. Я не буду лишать вас удовольствия, мистер-сэр. Теперь можете ответить вы сами.
– Нет, Бруно, – ответил я. – Это слишком благородно с вашей стороны, я не могу принять такой жертвы. Так что продолжайте вы, Сильви. Так что же он увидел?
– Только одного лисенка, разумеется, – ответила Сильви. – И Бруно спросил с возмущением: «Так это вы были настолько невоспитанны, что съели собственного брата?». Лисенок только и смог ответить: «Ага». И Бруно захлопнул корзину и вошел в дом.
Сильви остановилась, чтобы перевести дух, а Бруно обратился ко мне:
– Ну как вам всё это? Правда, кошмар?
– Правда, – не мог не признать я.
– Но это еще не всё, – заверил Бруно.
– Да, – подтвердила Сильви. – Когда Бруно пришел домой, он открыл корзину и увидел…
Она взглянула на меня в предвкушении моей реакции.
– Слабо ему догадаться! – крикнул Бруно. – Я ему объясню. Там не было НИЧЕВО!
Я содрогнулся, а Бруно захлопал в ладоши.
– Сильви, глянь на него! По-нашему, это шок! Расскажи ему всё остальное, – милостиво позволил он.
Сильви продолжала:
– В корзине лежала только лисья пасть. И тогда Бруно сказал: «Вот что значит дурное воспитание! Вы сами себя съели, животное!». И пасть ему ответила: «Ага!». Тогда Бруно взял ее в руки, раскрыл, и начал трясти. И оттуда выпали два лисенка, яблоки и хлеб! И тогда Бруно обратился к ним с назидательной речью: «Вы скверно себя вели и будете наказаны. Сначала вы все умоетесь. Погодите, это еще не все! Вы еще наденете чистые передники. Потом вы услышите звонок к ужину. Но вы не пойдете ужинать: вы сегодня уже ели. Вы просто ляжете спать. Утром вы услышите звонок к завтраку. Но завтрака вы не получите, а только хорошую трепку. Вы отправитесь учить уроки. Потом, если вы будете хорошо себя вести, вам позволят пообедать. И он сказал это на полном серьезе! («А чево смеяться-то!», – хмуро ответил Бруно.) Так все и произошло. Лисенята пришли на ужин, но не получили ничего. Утром они явились на завтрак, но получили уже кое-что – то есть хорошую трепку, а потом отправились учить уроки. А когда они спустились к обеду, их ожидал такой замечательный праздничный стол! Чего там только не было («Даже сливы в сахаре!» – сообщил Бруно). И вы бы видели, какими хорошими и послушными стали эти лисенята. И они уже никогда не ели никого – ни друг друга, ни даже самих себя.
История закончилась так внезапно, что я даже не нашел слов, чтобы поблагодарить рассказчика. Вряд ли из этого повествования можно было извлечь мораль, но оригинальности ему не занимать.
– Это нечто!.. – вот и все, что я мог сказать.
Глава 16
Голоса и подголоски
– Простите, я не совсем понял, что вы сказали, – послышался чей-то голос. Но он не принадлежал ни Сильви, ни Бруно (их я видел в толпе гостей, внимавших пению графа). По-видимому, говорил Мин Херц. Он повторил:
– Я не совсем понял, что вы сказали. Но я уверен, что вы меня поддержите. Спасибо вам за внимание. Остался еще один куплет, – сказал он басом французского графа.
И в наступившей тишине он запел:
Теперь в деревне парочка живет
Подальше от соблазнов и невзгод.
Хоть благосостоянье не растет,
Живут по средствам. Пашут круглый год.
Бывает, что супруга занудит:
«Ах, с мамочкою был бы просто рай!
Ну, пусть у нас с недельку погостит…»,
Но Тоттлз, как разумный индивид,
Ей отвечает: «Нет! Не искушай»
Грянули аплодисменты. Певец снисходительно раскланялся во все стороны.
– Это для меня такая честь! – воскликнул он, обращаясь к Леди Мюриэл. – Стать первым исполнителем этой изумительной песни. А какая музыка – это просто магия! Это новаторская музыка! Сейчас я ее проиграю, и вы поймете, что имеется в виду.
Он сел за рояль, но тут обнаружилось, что ноты исчезли. Исполнитель с раздражением перевернул несколько клавиров на соседнем столе, но ничего не нашел. Леди Мюриэл стала ему помогать, потом присоединились остальные. Напряжение возрастало.