«Слишком глубокомысленный вопрос для леди!» – подумал я не без тщеславия, ибо считал естественным превосходство мужского интеллекта над женским, поверхностным. Я размышлял над ответом целую минуту, потом сказал:
– Если вы имеете в виду сознание человека, то его положение безнадежно. В мире столько ученых книг, что никакой человек не в состоянии прочитать их, и, в то же время, существует столько научных теорий, что никто не в силах записать их. Но если говорить о человечестве в целом, я полагаю, что все, написанное в книгах, когда-нибудь кому-нибудь в голову да приходило.
– По-моему, это какой-то закон высшей математики, – вмешалась леди.
«Эта дама еще и про высшую математику слыхала!» – мое изумление возрастало все больше.
– Если допустить, что мысль – это слагаемое, – сказала Леди, – то можно ли сказать, что среднее арифметическое всех сознаний содержит все, что есть во всех книгах?
– Конечно, можно, – ответил я, в восторге от этого примера, и мечтательно продолжал, скорее просто размышляя вслух: – Это было бы грандиозно! Попробуем развить нашу аллегорию книг и математики. Допустим, вы чертите график: синусоиду – это будет содержание книги, а среднее арифметическое смысла каждой главы приходится на экстремальные точки, в которых график функции достигает максимального значения и меняет свое направление. Потом можно стереть график и оставить только эти точки – и точно так же можно свести содержание любой книги к ее резюме.
Леди очаровательно засмеялась:
– Вероятно, при таком подходе содержание многих книг сведется к чистой бумаге.
– Возможно, – согласился я. – Большинство библиотек от этого только выиграло бы.
– Как вы думаете, это может произойти уже при моей жизни? – спросила собеседница. – Если да, я перестала бы читать в ожидании столь прогрессивных времен.
(Почему-то она сказала это каким-то странным, неприятным голосом. Полно, да она ли это была?!)
– Не знаю, сударыня, – честно ответил я. – Разве что в будущем тысячелетии…
– Тогда нет смысла ждать, – разочарованно заключила Миледи. – Жаборонок, золотко, приближься.
– О нет! – прорычал Отправитель. – Что угодно, только пусть не приближается! Этот enfant terrible так и норовит опрокинуть на меня свой кофе!
Я догадался (и читатели, наверное, тоже), что Миледи была супругой Отправителя, а Жаборонок – их сыном. Это был ровесник Сильви – омерзительно жирный парень, напоминающий свинью-копилку.
– И вы действительно берете ванну каждое утро? – тем временем спросил у Профессора Отправитель.
– О да! – просиял Профессор. – Постоянно беру ее с собой. Я рад, что вы затронули эту замечательную проблему гидродинамики, то есть сочетания воды и силы. Это в переводе с греческого. Сейчас я, с вашего позволения, разовью данную тему. Итак, берем ванну и погружаем в нее тело. Для максимальной чистоты эксперимента представьте себе человека исключительной силы, – Профессор потупил глаза и понизил голос, – допустим, меня – тем более что меня вам представить легче всего. Представьте существо, способное взять барьер вдвое выше его роста да еще перекувырнуться в воздухе: оно – существо – делает сальто-мортале и возвращается вниз головой…
– Тогда для идеальной чистоты эксперимента легче представить блоху, – предложил Отправитель.
– Извините! – возразил Профессор. – Эти Портативные Ванны приспособлены не для блох, а только для людей. Это позволяет предполагать, – продолжал он, делая из своей салфетки фестон, – что наступает эпоха Портативных Ванн для Гидродинамичных Туристов. Если вам угодно, – обратился он к Лорду-Канцлеру, – назовем их П. В. для Г. Т.
Все уставились на Лорда-Канцлера, а тот, слегка раздосадованный, застенчиво пробормотал: «Отчего бы не назвать?».
– Громадное преимущество П.В. над обыкновенной, – говорил Профессор, все больше воодушевляясь, – в том, что для нее требу-ется не более полугаллона воды.
– Я бы не стал утверждать, – заметил Отправитель, – что П.В. предназначена именно для Г.Т., пока он не войдет в нее.
– Но он в нее входит, – скромно сказал старый Джентльмен. – Г.Т подвешивает свою П.В. и выливает в нее из кувшина полгаллона воды, внизу располагает пустой кувшин и открывает слив. Затем подпрыгивает, переворачивается в воздухе и погружается в П.В. вниз головой. Вода вытесняется, и, полагаю, вы не станете отрицать, что Гидродинамичный Турист оказывается под водой. С тем же успехом, – триумфально завершил Профессор, – он мог бы оказаться под водами Атлантического океана.