– Если вы все еще его любите…
– О нет! – поспешно прервала она. – Во всяком случае, не так, как раньше. Из-за его взглядов на религию. Но разве можно меня осуждать за то, что я давала обещание: тогда я была слишком молода! В любом случае то прежнее чувство умерло. Что для него Любовь, то для меня – Долг!
Вновь воцарилась продолжительная тишина. Клубок мыслей запутался еще сильнее. Затем молчание прервала уже она:
– Только поймите меня правильно. Когда я сказала, что мое сердце не принадлежит ему, это не значит, что оно отдано кому-то другому. Сейчас я не чувствую себя абсолютно свободной, с христианской точки зрения, чтобы любить еще кого-нибудь – я имею в виду: любить по-настоящему. Я лучше умру!
Вот уж не предполагал, что моя юная подруга способна на такие страсти!
Я не решился что-нибудь сказать по этому поводу, и молчал, пока мы не дошли до Эшли-холла. Но чем дальше, тем яснее мне становилось, что никакое чувство долга не требовало той жертвы, на которую она решалась: отказаться от счастья жизни. И мне захотелось объяснить это и ей самой. Я также попробовал обратить ее внимание на опасности, неизбежно угрожающие взаимной любви.
– Единственный аргумент в пользу этого, – сказал я в заключение, – то, что майор освобождает вас от обещания, но, возможно, сам этого не желает. Я склонен придавать этому доводу решающее значение и думаю, что вам не следует преувеличивать серьезность его решения освободить вас. Но я верю, что вы вольны действовать так, как сочтете правильным.
– Я очень благодарна вам, – сказала она искренне. – Поверьте! Жаль, что я не могу это выразить.
Я охотно поверил ей, и впоследствии оказалось, что наш разговор рассеял сомнения, которые беспокоили ее так долго.
Мы простились у ворот Эшли-холла. Потом я встретил Артура, ожидавшего моего приезда. И до поздней ночи я слушал его историю: как он ежедневно откладывал поездку, чувствуя, что ему что-то мешает сделать это с легким сердцем; как он зашел к майору Линдону попрощаться и узнал от него, что помолвка по взаимному согласию расторгнута; как он воспламенился внезапной надеждой и, в свою очередь, немедленно отказался от своих заграничных планов и решил прочно осесть в Эльфилде на год или два; как он с того самого дня избегал встреч с Леди Мюриэл, опасаясь разоблачить свои чувства раньше времени – то есть до того момента, когда она сама сможет оценить его преданность.
– И так я живу надеждой последние шесть недель, – сказал он в заключение. – Хотя мы можем встречаться с Леди Мюриэл как обычно, безо всяких этих экивоков. Я написал бы вам обо всем этом, но так надеялся, что скоро смогу сообщить еще кое-что.
– Но как же вы на это могли надеяться, умник вы эдакий, – спросил я – впрочем, скорее дружеским тоном, – если вы не видитесь с ней? Вы полагаете, что она сама придет к вам и сделает предложение?
Артур улыбнулся:
– Нет, так далеко в своих ожиданиях я не захожу. Но я так… застенчив. Теперь мне это ясно.
– И каковы причины расторжения помолвки? Что вы знаете об этом?
– Много чего говорили, – и Артур принялся загибать пальцы. – Сначала она умирала от… чего-то, и он порвал с ней. Потом он умирал от чего-то другого, и она порвала с ним. Еще болтали, что Граф оскорбил его, и майор порвал с ними. В общем, всё кончилось.
– И вы полагаете, что всё это имело место?
– О, разумеется! Мне об этом сообщили по секрету. Конечно, у эльфилдского общества есть свои недостатки, но если оно что-то говорит по секрету, не сомневайтесь: так оно и есть.
– Или нет. Ну, а серьезно? Вы что-нибудь знаете наверняка?
– Отнюдь. Я в потемках.
Я не чувствовал себя вправе мучить его дальнейшими расспросами и заговорил о другом: Леди Мюриэл посоветовала завтра сходить на ферму Хантеров договориться насчет парного молока, и Артур сказал, что проводит меня, а сам вернется домой, потому что у него осталось одно важное дело.
Глава 3
Блуждание в потемках на рассвете
На следующий день было тепло и солнечно. Мы встали засветло и пошли к Хантерам, наслаждаясь философической беседой.
– Бедняков в этой местности больше, чем нужно для социальной гармонии, – заметил я, когда мы прошли мимо лачуг, заслуживающих скорее наименование трущоб, нежели жилищ.
– Да, богатых не много, – ответил Артур, – но они помогают бедным больше, чем в других местах, так что общий баланс не нарушается.