– Пускай не любят, лишь бы не ездили, – сказал Бруно.
Тут я заговорил о главной цели нашего визита и тем избавил Бруно от неуместных вопросов.
Когда дело было сделано, радушная фермерша предложила нам пирога:
– Оставьте корку, молодой человек. Вот вам лакомый кусочек. Кстати, вы знаете, что в этой книге стихов говорится о расточительстве?
– Нет, – признался Бруно. – Я об этом не знаю ничево.
– Прочти ему, Бесси! – горделиво обратилась мать к девочке, которая только что вошла в комнату и застенчиво припала к колену матери.
– Поскольку растрата приносит человеку несчастье, жаль, что и корки не оставил про черный день, – прочитала Бесси едва слышным шепотом.
– А теперь повторите это, милый мой, – сказала фермерша.
– Поскольку разврат приносит нечеловеку счастье… – начал Бруно. – Нет, дальше не помню.
– Хорошо, но какую мораль вы извлекли из этого предмета? – настаивала женщина.
Бруно всмотрелся в пирог, но так и не понял, какую из этого предмета следует извлечь мораль.
– Всегда… – начала шепотом подсказывать Сильви.
– Всегда… – скромно повторил Бруно.
И вдруг, испытав порыв вдохновения, он радостно закончил:
– Всегда оставляй икорку про черный день.
Такое толкование озадачило добрую женщину, и она спросила:
– Бесси, дорогая, покажи этим юным леди и джентльмену Бесси – в смысле куклу. Да, им, наверное, захочется взглянуть еще и на Матильду Джейн.
От неуверенности Бесси не осталось и следа.
– Матильда Джейн только что проснулась, – конфиденциально сообщила она Сильви. – Не будете ли вы так любезны и не поможете ли мне ее одеть?
– О, конечно! – ответила Сильви, хотя не так-то легко было понять, что от нее требовалось.
И девочки покинули комнату. Бруно, всем своим видом показывая, что ему нет дела ни до кукол, ни до девчонок, с достоинством денди направился к окну.
А нежнейшая из матерей поведала мне о достоинствах своей Бесси, но также о ее бесчисленных недугах, хотя по цветущему виду девочки я бы этого не сказал.
Когда с дочерью было покончено, мать переключилась на соседей.
– Возьмите, например, сапожника Билла, – с жаром говорила она. – Славный малый, но пьет! А все потому, что у него нет не то силы, не то воли. Я бы таким запретила пить вообще! Но как, скажите на милость, это сделать, если у него на пути все время попадается «Золотой крокодил»! Тут, между прочим, за углом.
– Золотой крокодил? – изумился я, поскольку не заметил за углом ничего подобного – даже если предположить, что прилагательное было употреблено в переносном смысле. Да и существительное – в не совсем прямом.
– Да, это новый паб, – пояснила хозяйка. – Как раз на дороге. Это очень удобно. Когда рабочие возвращаются домой с недельным заработком, некоторые там все и оставляют. Так что домой можно и не возвращаться.
– Если бы у них дома… – начал я.
– Вот именно! – с жаром воскликнула дама. – Если бы у них дома было по бочке пива, они бы не ходили пьяными по всей округе!
Я рассказал ей старую историю о домовладельце, который купил бочонок пива и поставил жену у стойки. Он платил ей за каждую кружку. И она никогда не наливала ему сверх нормы. И в итоге к концу года он не только не потерял здоровья, но и приобрел свинью-копилку, битком набитую его же собственными пенсами!
– О, если бы все последовали его примеру! – вскричала леди, даже прослезившись. – Тогда ни у кого не было бы оснований проклинать зеленого змия!
– Разве что когда он действует во искушение, – уточнил я. – Вы же знаете, любой божий дар можно так извратить! Однако мы засиделись. Где там наши девочки? Матильда Джейн, я думаю, уже насладилась их обществом.
– Одну минуточку, – ответила хозяйка, вставая. – Юный джентльмен, вы не видели, куда они пошли?
– Где они, Бруно? – спросил я.
– По крайней мере, не на лужайке, – уклончиво ответил юный джентльмен. – Там одни свиньи. В самом деле, не превратилась же Сильви в поросенка. Только не отвлекайте меня: я разговариваю вон с той мухой.
– Я уверена, что они в саду, среди яблонь, – предположила фермерша.
Мы оставили Бруно беседовать с мухой, а сами вышли в сад, где и в самом деле натолкнулись на детей. Сильви несла страшную куклу, как бы сошедшую со страниц детской книги, а Бесси старательно мастерила зонтик из капустного листа.
Заметив нас, Бесси оставила свое изделие и поднялась нам навстречу. Сильви слегка задержалась, потому что ее ноша требовала бережного обращения.