Выбрать главу

– В чем дело, доктор? – спросил я. – Это на вас так не похоже…

И осекся. Никогда я не видел, чтобы его глаза так сияли от счастья.

У него было лицо ангела, возвестившего: «Мир в человецех и благоволение!»

Он словно угадал мои мысли:

– Воистину, друг мой, воистину!

Незачем было и спрашивать, что воистину.

– Да благословит вас обоих Всевышний! – сказал я, чувствуя, как увлажнились мои глаза.

– Да, – сказал Артур. – Я вчера посмотрел на небо и увидел такие облака! Это было знамение. Это не облака, но сонмы ангелов!

Я тоже взглянул на небо. Обычные облака. Но ведь я не испил меда и молока Рая.

– Она хочет видеть вас, – сказал Артур, возвращаясь на землю.

– Когда вы пойдете?

– Немедленно, – ответил я. – И вы со мной?

– Нет, сэр, – ответил доктор. – Двое – это уже компания.

– Да, – ответил я. – Но мой номер в этой компании – третий. Когда мы трое встретимся снова?

– После дождичка в четверг, – ответил он, счастливо смеясь, как будто я не виделся с ним много лет.

Глава 7

Мин Херц

Дальше я пошел один и у калитки Эшли-Холла увидел Леди Мюриэл, ожидавшую меня.

– Принести вам радость или пожелать вам радости? – начал я.

– Ни того, ни другого, – радостно смеясь, ответила она. – Приносить и желать людям можно то, чего у них нет, а моя радость со мной. Дорогой друг, – внезапно переменила она тему, – как вы думаете, небеса для всех начинаются на земле?

– Для некоторых, – ответил я. – Для искренних и простых, как дети, – ибо их есть Царство Небесное.

Леди Мюриэл сжала руки и пристально посмотрела в безоблачное небо тем самым взглядом, который я часто замечал у Сильви. «Я чувствую, – прошептала она, – это уже началось для меня. Да, Он заметил меня в толпе. Он читал задумчивую тоску в моих глазах. Он подозвал меня к себе. Он возложил на меня руки и благословил».

Она оборвала речь, у нее перехватило дыхание.

– Да, – сказал я. – Наверное, так и было.

– Прошу вас, поговорите с моим отцом, – продолжала она, когда мы стояли в воротах и смотрели вглубь темной аллеи.

Тут я увидел приближавшегося к нам доброго старого Профессора. Но Леди Мюриэл – она тоже видела его!

И меня охватило прежнее чувство трепета. Что же произошло? Волшебство вторглось в реальную жизнь и смешалась с ней? А может, изменилась сама Леди Мюриэл, и сверхъестественный мир стал для нее проницаем?

Я хотел сказать: «К нам движется мой старый друг, и, если вам угодно, я мог бы его представить вам». Но тут произошло нечто более странное – Леди Мюриэл произнесла:

– К нам движется мой старый друг, и, если вам угодно, я могла бы вам его представить.

Я очнулся от наваждения. Хотя трепет по-прежнему не проходил. Действительность напоминала движение картин в калейдоскопе: вот только что был Профессор, а вот уже кто-то неизвестный.

А он уже дошел до калитки, и я почувствовал, что этот человек все-таки нуждается в представлении.

Леди Мюриэл любезно поздоровалась с гостем, отворила калитку и впустила почтенного старца – судя по произношению, немца. Он посмотрел на меня с явным недоумением, как будто сам только что очнулся от сна.

Нет, конечно, это был не Профессор! Едва ли мой старый друг смог бы так отрастить свою великолепную бороду с тех пор, как мы виделись в последний раз. Да и не мог бы он не узнать меня. А он скользнул по мне взглядом и приподнял шляпу.

– Позвольте представить вам моего старинного друга, – сказала Леди Мюриэл. – Я зову его просто Мин Херц.

– Отщень приятно, – с сильным немецким акцентом сказал этот господин. – Ума не приложу, где мы могли встречаться раньше. Как давно вы были сюда заброшены? 

Я не нашелся, что ответить. К счастью, старик не обратил на это внимания. Он сообщил о себе нечто странное:

– Вы, вероятно, удивитесь, но я имею здесь быть изначально.

Меня это действительно поразило. Разве что старик неудачно выразился, поскольку думал по-немецки. (Впрочем, потом оказалось, что думает и говорит не на немецком, а на каком-то своем языке. Поэтому дальше я буду переводить его речь и делать ее более привычной и понятной.)

Далее старик не спросил, а сказал совершенно уверенно:

– Разумеется, сэр, вы озабочены.

Я не мог отрицать самого этого факта, но счел нужным уточнить: