Леди Мюриэл слушала, затаив дыхание. Потом она сказала:
– Это противоречит всем представлениям о правосудии. Получается, судья должен оправдать убийцу? И более того, в случае обвинительного приговора самым виновным оказался бы судья! И вы верите в это?
– Безусловно! – твердо ответил Артур. – Я понимаю, это выглядит как парадокс. Но подумайте, как это печально, когда человек полностью понимает Божьи законы, однако совершает грехи? Какую епитимью вы придумаете для таких грешников?
– Я не могу спорить с вашей логикой, – ответил я. – Но, по-моему, она помогает злу распространяться по миру.
– Это правда? – тревожно спросила Леди Мюриэл.
– Конечно, нет! – раздраженно воскликнул Артур. – Напротив, эта теория рассеивает туман, висящий над всемирной историей. Как только я это понял, мне пришла на ум строка Теннисона «Там нет прибежища для мыслей ложных». Ведь многие грешники, с нашей точки зрения, были для Бога, может быть, едва виновными. О, каким лучезарным явился мне мир после этого откровения. «Чем ночь темней, тем ярче звезды!» – закончил он со слезами на глазах.
Леди Мюриэл некоторое время сидела в глубокой задумчивости, а потом произнесла:
– Да, интересно. Благодарю вас, Артур, вы дали мне пищу для размышлений.
Граф вернулся как раз к чаю и присоединился к нам. Он сообщил тревожную новость: в маленьком портовом селенье вспыхнула злокачественная лихорадка. Это произошло день или два назад, но заболело не меньше дюжины человек, и некоторые из них – опасно для жизни.
Артур забросал его нетерпеливыми вопросами – его интерес был сугубо научным. Граф мог сообщить некоторые специфические детали, потому что разговаривал с местным доктором. Болезнь была какая-то новая, отдаленно напоминающая средневековую чуму, очень заразную и скоротечную. Однако это не повод отменять наш завтрашний прощальный ужин. Впрочем, никто из наших гостей не живет в районе заражения, населенном рыбаками, так что можете идти на ужин смело.
Артур молчал до самого дома, а потом весь ушел в изучение болезни, о которой он кое-что уже слышал.
Глава 9
Прощальный ужин
На следующий день мы с Артуром явились в Эшли-холл. Остальные восемнадцать гостей уже прибыли. Они беседовали с Графом, давая нам возможность пообщаться с хозяйкой.
– Кто этот человек в больших очках? Он мне как будто знаком, – сказал Артур. – Он бывал у вас раньше?
– Нет, – сказала Леди Мюриэл. – Это наш новый друг. Он немец, очень милый старик. И очень начитанный. Я таких не встречала – кроме одного, конечно, – поспешила добавить она, ибо Артур выпрямился с чувством оскорбленного достоинства:
– И эту леди я тоже где-то видел. Она такая же начитанная?
– Понятия не имею, – ответила Леди Мюриэл. – Но мне говорили, что у нее тоже есть свой пунктик: она фортепианный виртуоз. Она это продемонстрирует сегодня вечером. Я попросила вон того иностранца прослушать ее. Он французский граф да еще и поет замечательно.
– О, вы собрали цвет общества, – заметил Артур. – Я сам себя чувствую светилом среди этих звезд.
– Но кое-кого не хватает, – сказала Леди Мюриэл. – Я говорю о двух чудесных ребятишках.
– Да, – согласился я. – Не дети, а чудо.
– Почему же вы не взяли их с собой? Вы же обещали отцу.
– Каюсь, – ответил я. – Это было затруднительно. Но они еще себя покажут – и, может быть, даже сегодня вечером.
– О, это прекрасно! – воскликнула Леди Мюриэл. – Я буду счастлива представить их некоторым из моих друзей. Когда они должны появиться?
Я был в замешательстве. Единственное, что я мог бы сказать: «Не знаю», но не отважился. Это прозвучало бы как глупость.
Легко прослыть глупым, но нелегко это опровергнуть. Приобретешь диагноз lunatico inquirendo.
Леди Мюриэл, очевидно, подумала, что я не расслышал ее, и обратилась к Артуру по какому-то мелкому вопросу. Я уловил какой-то фрагмент их диалога:
– Ничего не могу поделать, их число ограниченно.
– Жаль, что приходится с этим согласиться, – сказала Леди Мюриэл. – Каждый все-таки задумается, что нет никаких новых мелодий. И будут говорить: «Последняя песня что-то напоминает мне. Я слышал ее еще ребенком».
– И придет день – если, конечно, раньше не наступит конец света, – сказал Артур, – когда для каждой из возможных мелодий будет составлено подобающее сочетание слов…