– В девяти случаях из десяти, – надменно заявил субъект, – он, пожалуй, решит не жениться.
– Тогда в девяти случаях из десяти, – возразил Артур, – будет предотвращена катастрофа. Обе стороны не заключат разорительного контракта и спасутся от нищеты.
– Но почему вы говорите о разорении? – спросила старая леди. – Если нет денег, тогда и следует говорить о нищете. Для начала необходимы деньги. А любовь может прийти потом.
Это был своеобразный вызов обществу. И новый поворот разговора. Теперь все заговорили о деньгах. Дискуссия была прервана лишь тогда, когда слуги внесли десерт. Граф наконец-то поднял бокал.
– Отрадно видеть, что вы придерживаетесь старых обычаев, – сказал я Леди Мюриэл, наливая ей вина. Действительно, приятно было, когда официанты вышли, и можно говорить спокойно, не опасаясь, что вас подслушивают или могут в любой момент задеть блюдом. – Проще самому налить вина леди и передать блюдо кому нужно. Это способствует общению.
– Вот и подайте мне персиков! – заявил какой-то противный толстый краснорожий тип, сидящий напротив нашего знакомого дурака.
– Да, не слишком удачное нововведение, когда официанты подают вино к десерту, – сказала Леди Мюриэл. – Лакеи уже запутались, когда и что подавать.
– Пускай путаются, но выносят что надо, – сказал наш хозяин и обратился к жирному:
– Вы – не трезвенник, я полагаю?
– Отнюдь! – воскликнул он и потянулся к бутылке (трудно сказать, что он имел в виду; впрочем, каков вопрос, таков ответ).
– В Англии спиртные напитки стоят вдвое дороже, чем любые продукты питания. Вот, ознакомьтесь с этой диаграммой Трезвости. На этом графике столбцы разного цвета соответствуют различным товарам. Масло и сыр – тридцать пять миллионов; хлеб – семьдесят миллионов; а ликеры – сто тридцать шесть миллионов! Будь моя воля, я бы закрыл все трактиры на земле! Все деньги пропадают в этой прорве!
– А вам доводилось видеть диаграмму Антитрезвости? – невинно поинтересовался Артур.
– Разумеется, нет, сэр! – возмущенно воскликнул оратор. – А что она из себя представляет?
– Почти то же самое, такие же цветные столбцы. Только вместо надписи «затраты» – «доходы».
Краснорожий субъект озлился, но отвечать Артуру счел ниже своего достоинства. А Леди Мюриэл спросила краснорожего:
– Как вы думаете, человек лучше проповедует трезвость, будучи сам трезвенником?
– Разумеется! – ответил он. – Позвольте показать вам одну заметку в газете: это письмо трезвенника. Он обращается к редактору: «Сэр, когда-то я пил умеренно. Но я знал человека, пьющего чрезмерно. И я сказал ему: “Прекратите пить, это вас убьет”. “Вы же пьете, – возразил он. – Но вас это не убило. А мне почему нельзя?”. “Я знаю, когда остановиться”, – ответил я. Он отвернулся от меня со словами: “Вы пьете – не мешайте и мне” И тогда я понял, что мне самому нужно стать трезвенником. И с тех пор я в рот не беру». Как вам это понравиться? – субъект с торжеством оглядел присутствующих.
– Любопытственно, – ответил Артур. – А я однажды прочел в газете такое письмо в редакцию: «Сэр, сам я сплю иногда, но я знал человека, который готов спать постоянно. Я сказал ему: “Не спите, это убьет вас”. “Но вы же иногда спите, – возразил он, – и это вас не убивает. Почему же нельзя мне?”. “Но я знаю, когда проснуться!” – возразил я. Но он отвернулся от меня со словами: “Вы спите, так что позвольте и мне”. И с тех пор я глаз не сомкнул». Ну, как вам эта история?
– Ваш пример хромает! – прорычал краснорожий.
– Умеренно пьющие тоже хромают, – спокойно ответил Артур.
Все засмеялись, даже старая леди.
– Есть и другие способы украсить застолье, – сказала леди Мюриэл. – Мин Херц, у вас была идея на этот счет: как превратить его в сущее совершенство.
Старик с улыбкой взглянул на нее. Сквозь очки его большие глаза стали совсем огромными.
– Совершенство? – спросил он. – Но это значило бы руководить нашей хозяйкой.
– А почему бы нет? – весело спросила она. – Что бы вы еще сказали, Мин Херц?
– Тогда я мог бы вам кое-что рассказать, – молвил Мин Херц. – Я однажды путешествовал…
Он с минуту помолчал, сосредоточенно глядя в потолок. Ему было свойственно выпадать из действительности. Через минуту он продолжил:
– На званых обедах основной недостаток – не мяса, не вина, а простого общения…
– Ну, только не английских званых обедов, – заметил я. – Вот уж в чем здесь недостатка нет, так это в разговорах!
– Простите, – кротко заметил Мин Херц. – Но я не сказал: разговоры. Я сказал: общение. Разговоры о политике, о погоде, светские сплетни – это не все не то. Они не интересны по-настоящему и нимало не оригинальны. Чтобы разнообразить времяпрепровождение, мы пытались применять передвижные картинки и прочие аттракционы. Но это интересно не всем гостям.