— Я ходил к моему сундуку с игрушками, — промолвил он с очень печальным лицом, — посмотреть, есть ли там что-нибудь подходящее для подарка тебе! Но там ничего нет! Все они поломаны, каждая игрушка! А у меня не осталось денег, чтобы купить тебе хороший подарок! И я ничего не могу дать тебе, кроме вот этого!
«Это» было очень крепким объятием и поцелуем.
— О, благодарю, мой дорогой! — воскликнула Сильвия. — Твой подарок мне нравится больше всех остальных. — Но если это было так, отчего же она тотчас вернула подарок назад?
А Его Под-Превосходительство обернулся и своими длинными худыми руками похлопал обоих детишек по голове.
— Ступайте, дорогие мои! — сказал он. — Нам нужно поговорить о делах.
Взявшись за руки, Сильвия и Бруно направились к дверям, но когда уже дошли до них, Сильвия обернулась и, пройдя через комнату назад, робко остановилась возле Уггуга.
— Я не огорчаюсь из-за масла, — сказала она, — и я… я огорчена, что он тебя ударил. — Девочка попыталась даже пожать руку маленького бандита, но Уггуг принялся реветь ещё пуще, на корню зарубив все проявления дружбы. Сильвия вздохнула и вышла из комнаты.
Под-Правитель гневно воззрился на рыдающего сынка.
— Прочь отсюда, Сиррах! — сказал он так громко, насколько осмелился. Его жена всё ещё свешивалась в окно и повторяла:
— Не вижу я никакой свиньи! Где она?
— Побежала направо; а теперь отбежала несколько левее, — указывал ей Под-Правитель, но сам при этом стоял к окну спиной и подавал Канцлеру знаки, отчаянными кивками и подмигиваниями указывая то на Уггуга, то на дверь.
Канцлер уразумел, наконец, чего от него хотят, пересёк комнату, взял заинтригованного ребёнка за ухо — и в следующую минуту они с Уггугом оказались в коридоре, однако перед тем как дверь за ним закрылась, из-за неё всё же успел вырваться пронзительный крик, который достиг-таки ушей любящей матери.
— Это что было? — свирепо вопросила она, обернувшись к замершему на месте мужу.
— Это гиена… Или ещё какое-то животное, — отозвался Под-Правитель и, беспечно посвистывая, принялся разглядывать потолок, будто бы именно там разгуливали издающие крики звери. — Вернёмся к делам, моя дорогая. Правитель идёт сюда. — Тут Под-Правитель нагнулся и поднял с пола отбившийся от собратьев листок бумаги, на котором я имел время углядеть только слова «…после каковых надлежащим образом проведённых выборов вышеназванные Себемет и его супруга Табикат могут по своему соизволению принять императорский…», после чего с виноватым видом он скомкал листок в руках.
ГЛАВА IV
Коварный сговор
Тут в комнату вошёл Правитель, а следом за ним и Лорд-Канцлер, слегка покрасневший и запыхавшийся. Он на ходу поправлял свой парик, который совершенно съехал на бок.
— А где мой драгоценный ребёнок? — вопросила миледи, когда все четверо уселись вокруг маленького столика для закусок, отведённого сегодня под конторские книги и счета.
— Вышел из комнаты пару минут назад — с господином Канцлером, — поспешно объяснил Под-Правитель.
— А! — сказала миледи, милостиво улыбаясь названному высокому должностному лицу. — Вы, ваше сиятельство, покоряюще обращаетесь с детьми! Никто другой не сможет заставить уши моего дорогого Уггуга воспринять доводы так же успешно, как вы! — Для такой абсолютно тупой женщины реплики миледи были удивительным образом полны смысла, о котором сама она совершенно не догадывалась.
Канцлер поклонился, хоть и несколько стеснённо.
— Я полагаю, Правитель имеет кое-что сказать, — заметил он, страстно желая сменить тему.
Но миледи было не сбить.
— Он такой умный мальчик, — восторженно продолжала она, — только ему нужен кто-нибудь наподобие вас, ваше сиятельство, кому по силам было бы с ним потягаться.
Канцлер закусил губу и промолчал. Он явно забеспокоился, что, как бы ни была миледи глупа, на этот раз она всё же осознает, что говорит, и ещё, пожалуй, посмеётся на его счёт. Он, похоже, желал лишь одного: пусть её слова имеют какой угодно случайный смысл, только чтобы она сама о нём не заботилась.
— Значит, решено! — объявил Правитель, не желая тратить время на предисловия. — Под-Правление упраздняется, а мой брат назначается Вице-губернатором на срок моего отсутствия. Таким образом, поскольку я на некоторое время отбываю, он может немедленно приступать к своим новым обязанностям.
— И он таки будет настоящим Вице? — спросила миледи.
— Надеюсь! — улыбнувшись, ответил Правитель.
Миледи выглядела весьма довольной и даже захлопала в ладоши, но с таким же успехом вы могли бы ударять друг о друга двумя перинами — звука не было.
— Когда мой муж станет Вице, — сказала миледи, — это всё равно, как у нас будет сотня Вице.
— Только послушайте её! — воскликнул Под-Правитель.
— Тебе, кажется, в диковинку, — с сарказмом напустилась на него миледи, — что и твоя жена способна высказать истину!
— Нет, вовсе не в диковинку! — стремительно возразил её муж. — Ничего мне не в диковинку из того, что вы говорите, моя радость!
Миледи одобрительно кивнула и продолжала:
— А я теперь, значит, Вице-Губернаторша?
— Если вам нравится такой титул, — сказал Правитель. — Но «Ваше Превосходительство» будет более подходящей формой обращения. И я полагаю, Его Превосходительство и Её Превосходительство просмотрят соглашение, которое я подготовил. — Он развернул большой свиток пергамента и громко прочёл следующее: — «Равным образом, мы будем щедры к неимущим». Это Канцлер подсказал мне выражение, — добавил он, бросив взгляд на сего великого служаку. — Я полагаю, слова «равным образом» имеют строгий юридический смысл?
— Несомненно! — отозвался Канцлер настолько отчётливо, насколько позволяло ему зажатое в зубах перо. Он нервно развернул и снова свернул ещё несколько свитков, после чего расчистил на столике место для их собрата, который Правитель сейчас передал ему.
— Это просто черновые копии, — пояснил Канцлер. — Только и осталось, что внести последние правки. — Тут он опять беспорядочно разворошил лежащие перед ним пергаменты. — Точку с запятой или ещё какой-нибудь знак препинания, случайно мною пропущенный… — И Канцлер, лихо орудуя пером, принялся чёркать весь свиток сверху донизу, прикладывая к своим поправкам по целой кипе промокательной бумаги.
— Нельзя ли сперва прочесть? — спросила миледи.
— Не нужно, не нужно! — в один голос зашикали на неё Под-Правитель и Канцлер.
— Совсем нет надобности, — мягко подтвердил Правитель. — Мы с вашим супругом вместе его проработали. Здесь утверждается, что Вице-Губернатор будет иметь всю полноту власти правителя и сможет распоряжаться частью годового дохода, отпускаемого на содержание канцелярии, вплоть до моего возвращения, или, если я не вернусь, до совершеннолетия Бруно, — а затем он должен будет передать мне или Бруно, смотря по обстоятельствам, правление и нерастраченные средства, а также всё содержимое Казны, которая должна неприкосновенно сохраняться под его надзором.
Всё это время Под-Правитель был занят тем, что с помощью Канцлера перекладывал бумаги из одной стопки в другую и на каждой указывал Правителю место, где ему поставить подпись. Затем он подписал всё сам, а миледи и Канцлер поставили свои имена как свидетели.
— Прощание должно быть кратким, — сказал Правитель. — Для моего путешествия всё готово. Мои дети ожидают внизу, чтобы проводить меня. — Тут он торжественно поцеловал миледи, обменялся с братом и Канцлером рукопожатиями и вышел из комнаты.
Оставшаяся троица сидела в полном молчании, пока стук колёс не возвестил, что Правитель уже не сможет их услышать. А затем, к моему удивлению, они разразились раскатами несдерживаемого хохота.