Я живу на стыке миров, один шаг до родины. Там Лес глухой и огромный. В моём мире имелись поселения и города, но в том месте, куда вёл местный портал, кроме хищников, разных ходячих уродов и монстров, никто не жил. Мне самой там крайне сложно выжить, десять-пятнадцать минут, людей сразу сожрут.
Поэтому садясь в катер МЧС, я переживала.
— Опять это место заколдованное? — спросил капитан, угощая меня конфетами.
Отказалась от сладостей, отвернулась от него, назойливый стал.
— Как муж твой поживает, повышения не хочет?
— У него спросите.
Понеслись по реке вглубь тайги.
Река широкая, спокойная и глубокая, с кристально чистой водой, которая отражала зеленые кроны окружающих деревьев. Берега покрыты густым лесом, где росли вековые ели, пихты и кедры. Воздух вокруг пропитан ароматом хвои и свежестью воды.
Тайга богата разнообразной флорой и фауной – здесь охота, рыбалка и сбор трав.
Летом вода в реке прогревалась до комфортной температуры, что делало ее идеальным местом для купания. Походы на плотах входили в моду.
От туристов отбоя нет круглый год. Возможно, чем ближе люди начнут подбираться к туманному ручью, тем быстрее он иссякнет, и мне придётся искать новый портал.
Затопчут людишки оборотные тропы.
Три катера скинули скорость, заплывая с реки на ручей, которые еле заметен среди рогоза и камыша.
— Глубоко забрались в этот раз, — сказал наш капитан.
Вылезли мы на берег. Я кроссовки сняла, связала шнурки и на шею себе повесила, штаны по колено закатала.
— Не боишься наколоть свои красивые ножки?
Не стала реагировать на слова человека, пошла вперёд, всматриваясь в ядовито-зелёную траву.
— Здесь они проходили, — я принюхалась.
— Где? Как ты это распознаёшь? Ничего же нет, даже следов!
— Как нет следов! — возмущённо закричала я. — Посмотри внимательно.
— Девора Георгиевна, следопыт ты наш. Мы тебе доверяем, не первую группу спасаешь.
Работа у меня такая: работаю и живу среди людей. Почти всю жизнь.
В пятнадцать лет папа выкинул из дома. В Лесу стоял красивый город Догода, и росла я в замке отца, где всем хватало места, кроме меня. А всё потому, что у меня запах, как у старшей сестры.
С детства меня просили спрятать свой запах, потому что сестра была замужем за каким-то очень перспективным, сильным колдуном, которого я один раз видела. Зятю на глаза было запрещено появляться.
Я поехала в мир людей, окончила школу, поступила в университет, работала то там, то здесь, потом решила получить второе образование и при поступлении познакомилась с Пашей.
В стае уже давно не жила, ни с кем из волков не общалась лет десять, если не больше. «Засыпать», как двуликая не собиралась, силы колдовские имелись. Каждый день в этом месте, у портала ходила в мир оборотней, охотилась, пыталась там выжить и возвращалась домой. Бегала – язык через плечо.
Я полноценная оборотница, просто в стае не жила, хотя теперь моего мужа можно считать стаей. Рано или поздно мы съездим в Санкт-Петербург, где живут сейчас оборотни, и я попрошу старших поставить ему метку.
Инструктор с выпученными глазами трясся от страха.
— А вот она дорога, от реки двадцать шагов сделали и потерялись.
— Я тебе говорила, не ходи сюда, — шипела заросшему мужику. — Надо водить людей в другую сторону. Здесь аномальная зона, понимаешь?
— Ни навигатор, ни компас не работают, — показывал он растерянно сотруднику МЧС приборы навигации, руки его дрожали.
На самом деле больше всех испугался именно он, а туристы просто невероятно счастливы, обалдевали, рассказывали свои впечатления, как они заблудились в тайге. Как они пытались выжить целых десять часов в непролазной чаще.
Для городских людей – это просто восторг. МЧС всех погрузили на катера, не заставив возвращаться своим ходом. Одна я осталась.
— Девора Георгиевна, поехали.
— Я пешком прогуляюсь.
— Далековато пешком, — расстроился капитан.
— Ничего страшного, я тропы знаю, быстрее вас добегу, у меня тренировка пропущена, — я отмахнулась от надоедливых людей.
Ручей в густой чаще леса, узкий поток кристально чистой воды, окруженный стенами из могучих деревьев. Их ветви переплетались над гладью, создавая плотный зеленый свод, через который едва проникали солнечные лучи. Они играли на поверхности воды, придавая ей волшебный, мерцающий блеск и таяли в густом тумане, из-за которого не было видно другого берега, хотя там ширины шагов пять.
Ручей тихо журчал, его звук успокаивал и умиротворял. Вокруг царило безмолвие, нарушаемое лишь редким щебетанием птиц и шелестом листьев.
Берега ручья покрыты мягким мхом, на котором так приятно сидеть, погрузившись в свои мысли.