Неделя. У нас ушла целая неделя на выведение окончательной формулы и синтез нужного вещества, и это при том, что к исследованиям присоединился Курт и сам Паук, решивший блеснуть перед нами своими знаниями (Коннорс, кстати, после этого ходил задумчивый-задумчивый, все-таки учителю не трудно узнать манеру ученика, особенно, если тот был у него аспирантом). Хотя нам еще очень повезло – такие исследования могли занять годы, даже при всей имеющейся базе. Но вот настал торжественный момент – Паркеру вводили антидот (выбрали левую нижнюю руку). Ну а я, воспользовавшись моментом и благовидным предлогом, слегка помогал антидоту через клеточки в организме подоп… эээ, в смысле исцеляемого. В частности, мне пришлось осторожно отделять лишние конечности от тушки Питера и заращивать и скрывать места «срезов». Не знаю, как в мульте обошли эту проблему, впрочем, данная реальность здорово отличалась от вселенной мультфильма, в чем я уже не раз убеждался, была куда кровавее и беспощаднее, но не в этом суть. Когда «лишние» руки сами собой отвалились, а на их месте осталась чистая кожа, пришлось наравне со всеми изображать некоторое удивление и строить различные гипотезы по данному феномену, впрочем, народ остался доволен (а Курт понимающе мне улыбнулся). Попутно удалось закрепить результат введения нового препарата – теперь-то Питеру не нужно будет бояться превратиться в симпатичненького монстра в хитине и со жвалами. Что и было отпраздновано грандиозной попойкой, естественно с моей подачи (коварный русский немец спаивает лучших американских учёных, мва-ха-ха-ха-ха!), под конец которой Паркер был в таком состоянии, что признавался всем нам в вечной любви и даже хотел снять маску. На силу его отговорили, мотивировав наш отказ возможной опасностью для наших тушек, а так – меньше знаешь, крепче спишь (если бы попытались заикнуться, что он нетрезв и завтра о своем поступке может пожалеть, тогда бы по любому сорвал маску, а так удалось воззвать к его чувству ответственности). Неогенный кошмар для Паука закончился, а на следующий день со мной связались вояки и сообщили, где можно найти Кимуру…
Глава 27. Зачистка.
«Я пришел за всеми вами!»
Курту было хреново. Очень хреново, первое, что он ощутил, когда пришел в себя – дичайшуя жажду и просто ужасный привкус во рту, словно там обосновалась группа особо толстых и вонючих троллей (возможно, даже форумных), и медленно открыл один глаз. Свет больно резанул по нервам. Глаз закрылся, но неожиданная подсветка черепа разбудила в его недрах бригаду дорожных рабочих с отбойными молотками, что остервенело принялись долбить по измученным мозгам. Из груди вырвался стон. Курта неожиданно поддержали ответным стоном неподалеку. Док собрал волю в кулак и повернул гудящую голову в сторону шума. Рядом лежал Паук, в состоянии, куда более плачевном, чем неделю назад.
«Неужели сыворотка не сработала и его опять корежит?» – как-то отстраненно подумал ученый. Мысль вызвала новый прилив энтузиазма у дорожников в голове. Впрочем, мутант развеял все его сомнения всего одной фразой.
– Воды… – прохрипел страдалец в красно-синем костюме. – Майер… никогда больше не буду пить с русскими, даже если они немцы, – как-то не очень логично закончил исцеленный.
«Жив, цел, орел» – констатировал Курт, причем здесь эти птицы он понять не мог, но вроде бы Вальтер что-то такое говорил. Собрав всю волю в кулак, Коннорс дополз до стола, кажется вчера там еще что-то оставалось.
Наградой за труды ему стала запотевшая бутылка пива, оставленная кем-то заботливым (все-таки Вальтер не конченый садист, но какие его годы). Опорожнив емкость в четыре жадных глотка, док взгромоздился на стул. Стало несколько полегче. Под бутылкой была обнаружена записка.
«Ушел по делам, вернусь через пару дней. Вальтер». Док скомкал письмо и бросил в пепельницу. Что ж, удачи тебе, друг.
Постепенно «оживали» и остальные участники попойки.