Мишка уже не раз вспоминал пропавшего друга Титова и его магические таланты. Он пытался рассказывать эти истории своим коллегам по путешествию, но видел по их глазам, что не особо они ему верят. Мол, он им какие-то сказки рассказывает, а вот тут вот настоящая природная магия и аномалии. Поэтому Мишка последнее время предпочитал уединяться, наслаждаясь красотой природы и предаваясь своим размышлениям и мечтам.
Палатка у него была одноместной, так что никто не мешал ему мечтать в одиночестве, прячась в теплые объятия спального мешка. Хотя храп соседей, фырканье лошадей и треск ночного зверья тонкая материя палатки не могла изолировать.
Проводники ночью у дежурного костра менялись по сменам, как постовые. Медведи к ним близко не приходили, но туристы уже не раз видели их следы и помёт, когда утром ходили в отдалённые кусты по нужде.
С лошадкой по прозвищу Стрекоза он успел сдружиться и старался баловать её «вкусняшками». Животное оказалось спокойным и послушным, выполняя нехитрые команды своего седока. Мишка даже научился различать её по голосу. Вот и сейчас его Стрекоза тихо фыркнула. Именно таким звуком она его встречала в первый раз, будто насмехаясь, какой ей «клиент» достался. Проводник Степан пояснил, что так она всегда встречает незнакомцев. Но парочка морковок и крупных яблок помогла завоевать её лошадиное доверие.
«А сейчас на кого моя Стрекоза фыркнула?» — задумался Мишка, приподнимая голову и прислушиваясь. Приближающиеся человеческие шаги он отлично различал. Поэтому, приняв сидячее положение, ждал, кто к нему решил заглянуть в гости в такую рань? Он ожидал встретить кого угодно из членов своего небольшого отряда, но, когда молния палатки медленно раскрылась и в едва светлеющем проёме показалась мужская фигура, Машков её не узнал. Незнакомец, увидев, что хозяин палатки не спит, нахально забрался вовнутрь и, закрыв за собой молнию, повернулся к нему лицом. Темнота не позволяла разглядеть его лицо, и Мишка потянулся за фонариком.
— Не надо света, — произнёс жутко знакомый тембр. Но Машков не прислушался к совету. Нащупав фонарик, он включил его и увидел довольное, улыбающееся лицо Титова.
— Серёга, ты? Но как? — вскрикнул он, радуясь встрече с другом. На что тот, приложив палец к губам, тихо попросил:
— Да тише ты. Разбудишь всех, — и, потянувшись к Мишке, обнял того, тиская и приговаривая: — Здорово, брат! Ты не представляешь! Как я рад тебя увидеть!..
… За вискарём и банкой рыбных консервов они болтали до того момента, пока не услышали звук топора, разрубающего сухие ветви для костра. Этот своеобразный утренний ритуал дежурных, готовящих поленья для варки завтрака на костре, работал лучше любого будильника.
Мишка больше слушал увлекательные и фантастические истории друга. Он лишь успел вкратце рассказать свои скромные новости и посетовать, что свадьба его «навернулась». Невеста призналась, что полюбила другого и не хочет связывать с Машковым свою дальнейшую жизнь. Что её избранник — какая-то шишка в «Газпроме», и они с ним перебираются в столицу. Так что он опять — в поиске. Но когда услышал рассказы Серёги, что у него был секс сразу с четырьмя красотками, завистливо присвистнул.
— Блин, Серёга! У тебя не жизнь, а сказка. Мне бы такую!
— Ага, сказка! — пьяно подмигнул ему Титов. — Причём чем дальше, тем страшнее.
Он рассказал и о других своих похождениях, описывая, как дважды за один день горел живьём, как несколько раз почти не погиб. Как летал в космос и потерял память надолго. И что многие в мире хотят его если не прикончить, то заставить служить себе.
— Ошизеть! — разливая остатки виски, поражался рассказам Машков. — Но всё равно, Серый! У тебя жизнь насыщенная, а у меня какая? Работа, дом, пивная. Работа, дом и редкая встреча с бывшими одноклассниками. Ни жены, ни нормального секса. Так… быт… Ик… овуха! Ну давай по финальной и на воздух пора. Мочевой пузырь уже давит. Да и дежурные сейчас на завтрак всех позовут.