Абориген, заметив падение пострадавшего, кинулся к нему, бормоча что-то на своём языке. Присев на колени, он отставил в сторону лампу и помог Титову улечься более комфортно. Проявление простой человеческой заботы не требует знания иностранных слов. Сергей не рассмотрел внешность и темное одеяние незнакомца. Судя по тембру голоса — это был мужчина. Сильные руки с огрубевшими от тяжёлой работы мозолями помогли Титову улечься и накрыли его тело тёплым одеялом. Незнакомец, невнятно что-то бормоча, потянулся в сторону от головы Сергея. Как оказалось, в изголовье стоял глиняный кувшин и чашка. Налив воды, он поднёс чашу к губам своего гостя. Титов понял, что ему безумно хочется пить, и, приподнимая голову, жадно выпил прохладную и такую вкусную жидкость до дна. Мозг выдал запоздалое предупреждение, что на чужой планете не стоит употреблять неизвестно что. Мало ли какие бактерии и микроорганизмы на этой планете. И метаболизм у здешних аборигенов может быть совсем иным. Но вкусовые ощущения дали понять, что он пьет пусть и немного горьковатую, но обычную воду. А на возможные микробы Титов плевал. Раз выжил при падении из космоса, то умереть от простой воды ему вряд ли дадут.
От движения жидкости по пищеводу по телу побежали мурашки. Каким-то непостижимым образом они уменьшали болевые ощущения. Сергей, утолив жажду, благодарно улыбнулся незнакомцу. Тот, продемонстрировав ответную улыбку, произнёс смешно звучащую фразу, поглаживая человека по голове:
— Энт бихаже тим лимази да ми на ноуми! (Тебе нужно поспать.) Искаженный арабский язык.
Этого языка Титов совершенно точно не мог знать, но попытался повторить фразу так, как запомнил.
— Энт бихаже…
Но мужчина его поправил, отрицательно качая головой:
— Ла… эхтажа!
— Эхтажа, — повторил за ним Сергей, а тот добавил ещё одно слово.
— Янаму.
— Эхтажа янаму?
— Наам! — добавил незнакомец, подтверждая слово кивком головы. Титов на мгновение задумался, а потом повторил два слова, уточняя их значение движениями головы.
— Ла (нет). Наам (да)?
— Наам! — радостно подтвердил незнакомец. После чего ударил себя кулаком в грудь, очевидно, представляясь: — Анис!
В памяти Титова всплыла очередная ассоциация: «Анис — земное растение с характерным ароматом, внешне похожее на укроп». Удивившись странному совпадению, Титов решил и сам представиться, но при произношении собственного имени немного поперхнулся. Поэтому оно прозвучало несколько иначе:
— Сер гджи!
— О-о! — восторженно закатил глаза Анис и несколько раз повторил: — Сэр Джи! Сэр Джи!
— Ладно! — произнёс на русском языке Титов, отмахиваясь слабой рукой. — Пусть будет сэр Джи. Так даже прикольнее будет. Типа я — аристократ!
— Аристократ-иён! Сэр Джи! — продолжал лыбиться мужчина.
— Иён… иён! — пробормотал Сергей, зевая во весь рот.
— Янаму… янаму! — Анис приложил к своей щеке сложенные ладони и наклонил голову. Титов удивился схожести здешних жестов с земными, но намёк понял. По всей видимости, в воду, которую он пил, было добавлено местное снотворное. Поэтому, ещё раз сладко зевнув, он закрыл глаза, проваливаясь в крепкий сон…
… Проснулся он от непонятного и громкого рычания неизвестного зверя. Боль в теле вроде как утихла, но Сергей не обольщался. «Это пока я лежу, мне не больно, — решил он. — Но стоит встать… Хотя всё же придётся. Мочевой пузырь сейчас лопнет».
Титов попытался приподняться, упираясь руками в свою жёсткую «постель», мысленно ожидая вспышки боли. Но её не было.
«Ага!» — перешёл он в сидячее положение, мысленно сожалея: «Мягких матрасов тут не знают. Ладно хоть ковёр мне постелили, а сверху ткань положили, типа простыня. А одежда моя где?» — огляделся он по сторонам, замечая, что в шатре сейчас более светло. А на полу сияет яркой полосой световой луч из неплотно прикрытого полога. Этого освещения хватало, чтобы разглядеть обстановку.
Кувшин с чашкой так и дежурил у него в изголовье. А рядом с ним стояли войлочные тапочки, поверх которых лежал халат, сшитый из разнообразных кусков ткани.
— Ну, уже кое-что! — произнёс вслух Титов, протягивая руку за скромным одеянием.
Надев халат, Сергей осторожно выглянул из своего шатра. Зрелище, открывшееся глазам, напоминало свалку в пустыне. Он увидел, что лёгкий ветерок гоняет по песку обрывки мешков и бумаги. А поблизости от шатра валяются какие-то похожие на куски бетона обломки, ржавые железяки и наполовину опустошённые мешки с неизвестным содержимым. Метрах в десяти от него стояла обветшалая палатка, от которой в разные стороны разносился характерный запах дерьма.