Старик всё еще подозрительно смотрел на него. Но упрекнуть советника было не за что, в конце концов, он никогда не казался Фриду приятной личностью, и тот решил, что это просто-напросто его предвзятое отношение создаёт неверное впечатление о Германике. Глава Совета кивнул:
- Хорошо. Доложите мне, как только они выйдут на связь немедленно. - Затем, он обратился к Вите: - Думаю, у вас есть, что сообщить нам?
Коварно улыбнувшись, биолог встала, чтобы ответить Фриду и, в который раз, продемонстрировать всем свои притягательные формы:
- Я бы хотела обсудить полученные данные лично с вами прежде, чем оглашать их. Если это возможно, конечно, - она старалась держаться строго, но обаятельно хлопала ресницами, словно бы заигрывая со стариком. Он кивнул, обратившись ко всем в зале:
- Остальные могут быть свободны.
Подойдя к выходу, Германик оглянулся. Вита, склонившаяся к Фриду, чтобы положить перед ним чёрную папку с какими-то графиками, смотрела прямо на советника. Взгляд её был уверенным и хитрым, шоколадные глаза завлекали. Холодно насупившись, он отвернулся и вышел с последним потоком заседавших. Когда за ними закрылись двери, Германик почувствовал, как зависть заставляет его голову гореть. Он не ревновал её, но, лишь подумав о том, как она сейчас приближает своё лице к Фриду, что-то говоря, и её чёрные волнистые волосы касаются плеч старика, ему становилось не по себе.
В кабинете его уже ждал Ярон. Коллега по Совету, министр по перерабатывающей промышленности, он нервозно потирал руки, стоя у занавешенного окна. Когда вошел Германик, напряжение его немного спало, и он задал первый пришедший ему в голову вопрос:
- Она осталась?
Советник кивнул, усаживаясь в мягкое бежевое бархатное кресло.
- Как думаешь, получится?
Германик вздохнул. В последнее время Ярон раздражал его своей суетливостью, но он понимал, что всё это лишь от излишне перенапряженных нервов. Он ответил спокойным, ровным голосом, чтобы не выдавать внутреннюю бурю, разыгрывавшуюся в нём каждый раз, как он чувствовал присутствие Виты:
- Успокойся. Получится или нет - сейчас, в основном, зависит от неё. Она учла мои указания, но мне всё равно кажется, что мы сделали неверный выбор.
- Она тебе не нравится?! - Воскликнул министр удивлённо, и Германик снова вздохнул, на этот раз более напряженно:
- Дело не в этом...
- Ты бы сам отказался? - С усмешкой спросил Ярон: - Я бы не смог...
В голове его собеседника, словно молния, пронеслась мысль «А тебе никто и не предлагал», он стремительно поднялся с кресла, удерживая порыв:
- Вита очень хороша, - наконец, проговорил он, останавливая свой взгляд на задёрнутых шторах: - Но я опасаюсь, что в этом-то и проблема. Она слишком хороша для старика, который всю жизнь живёт образцово-показательной семейной жизнью. Он почувствует подвох, не может быть, чтобы не почувствовал...
Ярон лишь рассмеялся на его слова:
- Да брось. Именно таким, как Фрид, в конце концов, и срывает голову. Вита - само воплощение страсти, хоть в мешок её одень. Она справится, а ты слишком придирчив...
- Чего же ты тогда так волнуешься? - Перебил его Германик, и министр пожал плечами:
- Ожидание всегда тягостно. Однако, - взгляд его стал лукавым: - Я заметил, что она тебе приглянулась, верно?
Советник покачал головой в который раз. В сорок лет он уже хорошо знал цену власти и успел набить шишек по пути к высокому посту:
- Даже если и так, я бы никогда не стал...
- Почему, - снова засмеялся его сообщник: - Почему нет?
- Трудно утаить заговор в правительстве, - сурово произнёс Германик: - Еще сложнее скрыть связь между двумя людьми, если вы оба - члены Совета. В такой ситуации выдают не только слова, всё сразу становится очевидным. - Он замолчал на минуту: - Не вижу смысла говорить дальше на эту тему. Где Кэлл?
- Я не знаю, - горько усмехнулся Ярон. Ему было слегка обидно, что не удалось пофилософствовать на тему женщин. Советник никогда не высказывал своих чувств и мыслей на эту тему, был сух и холоден, его интересовали только дела Совета и то, как подобраться ближе к креслу главы.
- Ему стало трудно доверять, - задумчиво произнёс Германик: - Ты разговаривал с ним перед отправлением экспедиции, он не выполнил то, что я просил?
- Он сказал, что принял свои меры, - министр стал серьёзным: - Просил передать тебе что у него свой человек среди экипажа, отправленного на Витарию и он позаботился о том, что тебя волнует, но другим путём. Вы оба что-то скрываете от меня, я бы хотел знать, Германик, что такое тебя волнует на Витарии, чего я знать не должен. С каких пор у тебя секреты от меня?