— Твой мальтийский проект очень по душе императрице, но она в раздумьях. Если Орден согласится на вхождение в Россию, то на приорство, видимо, поставят кого-нибудь из Зубовых. Или Павла в Ригу отправят, чтобы подальше с глаз.
Весёлый разухабистый главнокомандующий слишком много тайн открывает, как бы нам всем это боком не вышло.
— На твои экспедиции за моря выдам двести тысяч, а остальным сам озаботься. Дел много помимо этого.
Ни фига себе, царский дар. Надеюсь не нужно будет ему очередной новый континент подарить?
— Семён, я не просто так разбрасываюсь, верю в тебя, что верой и правдой будешь всю жизнь служить государям и отечеству.
Остаётся лишь головой кивать с благодарностью. Роялей теперь на пять оркестров хватит, но где исполнителей брать? Это лишь кажется, что дай кому-нибудь миллион и он сразу все проекты свои реализует. Не так просто сказка сказывается. Лучше бы самый богатый человек в Европе мне пару десятков инженеров дал, а к ним вдобавок ещё сотню другую спецов в других сферах деятельности.
Очередной вояж Храповицкого на ковёр к Екатерине расставил ещё пару точек над «и».
— Вижу, Александр Васильевич, что к вам и Григорий примкнул.
— Да, Ваше величество, он заинтересовался военными реформами в дополнение к своим. А также некоторыми другими прожектами.
— Как так получается, коли сначала Разумовский, затем Елагин и наконец Потёмкин вокруг Симеона сплотились?
— То всё экономические интересы, полезные государству. Опять же три экспедиции есть возможность подготовить и отправить в дальние края. Одну из них осенью пошлём.
— Ну, хорошо, надеюсь денег не надо? Главное, в придворные шашни не лезьте, а то накажу.
— Помилуй бог, матушка, Семён двора боится.
Храповицкого вот-вот отпустили бы, но Екатерина вспомнила, что не совсем за тем вызывала о чём говорили.
— Александр Васильевич, забыла важное спросить по Франции. Мирабо помер, а кого теперь следует иметь в виду? Ты у Симеона попытай, может подскажет.
— Так видим теперь беду от Робеспьера и его парижского клуба якобинцев. Опасаемся, что они могут к большой крови привести.
— Странно, английский посол другое думает, а мои люди каждый своё талдычит. Ладно, иди, да передай Симеону вот этот документ на графский титул. Во дворце вручать не хочу, а то мой чернявый может недовольство и ревность проявить.
Платона Зубова пока в графья не определили, так что императрица не хотела возбудить его ревность к другим в плане титулования.
Потёмкин, конечно же, уникальная личность. Он даёт роскошные празднества и в то же время умудряется заботиться, как о строительстве нового завода, так и о создании нового полка. О размере расходов страшно даже задумываться. На увеселения вроде тратится по двести тысяч в месяц. В то время когда среднестатические богатеи тратят около 20 тысяч на бал и театрализованную постановку. Чую с таким спонсором мы далеко не уедем, хотя двести штук он по-честному уже передал нам. Хватит на две североамериканские обстоятельные экспедиции и ещё солидная сумма останется в запасе.
Завод закладывается не только оружейный и со своей литейкой, Неподалёку начнут строительство собственной пороховой фабрики.
Под полк уже выделены старые казармы в трёх верстах от Петербурга по Неве. Приходится иногда приглядывать за ведущимся ремонтом и строительством дополнительных объектов.
Есть слухи о том, что Суворову очень не нравятся некоторые военные инициативы Потёмкина.
— Тут странное дело, Семён Афанасьевич, — комментирует опекун, — Суворов не вправе проявлять недовольство, так как из казны не берётся ни копейки.
— Может полководца раздражает то, что создаётся чисто стрелковое подразделение? Александр Васильевич сторонник рукопашной, а не перестрелки. Для стрельбы он предпочитает артиллерию, а не пули.
— Ну разве что так.
Разногласия между Потёмкиным и Суворовым общеизвестны, но Григорий Александрович всё-таки поглавнее и в армии, и при дворе. Впрочем, будущее всё расставит по местам, когда Румянцева тупо забудут, о Потёмкине будут помнить лишь по «деревням» и то что был фаворитом Екатерины, а вся военная слава достанется целиком одному Суворову.
Мне, честно говоря, очень выгодно, что кто-то с кем-то холиварится, привлекая всеобщее внимание. Сижу себе с боку припёка и потихоньку формирую калифорнийскую и аляскинскую экспедиции. Приблизительные карты рисую по памяти и расписываю ТЗ капитанам и руководителям.