Альковная баталия была прервана гвардейцами. Увы, храбрый Симеон погиб, унеся с собой жизни двенадцати нападавших. Личная неприязнь к Зубовым не дала ему спокойно дождаться охрану, поэтому он предпочёл вступить в неравный поединок.
А.В.Храповицкий навсегда сохранил хорошую память о своём преданном помощнике, считая его сыном…»
Глава 19
«…Екатерининский пост был основан в 1791 году…» Гордый африканский проходимец (потому что прошёл через тернии) возвернулся в Петербург в самом начале октября. Капитан корабля сначала подробно доложился нам, затем Храповицкий отвёл его на доклад к Екатерине.
— Никаких англичан или голландцев мы там не наблюдали, ваше величество, поэтому ваш флаг установили. Тамошние туземцы там практически не появляются, они выше по реке Оранжевой обитают.
— Ох и далеко же вы забрались с Симеоном, аж в самую Африку.
— Ничего, государыня, денег хватает, чтобы поддержать начинание. Там, на месте, ещё два наших корабля берега и реку описывают, а работники не только пост построили, но и места будут обследовать. Вдруг что полезное найдётся.
— Ну, дай вам бог, дай вам бог.
Особой радости, как и замечаний, у царицы не нашлось. Зато я твёрдой рукой отправил сразу два корабля с припасами в помощь тем, что на месте злодействуют.
— Свой транзитный пункт в будущем лишним не будет, а если алмазы на океанском берегу найдут, так вообще хорошо.
Конечно, Екатерину повеселила наша мечта о «русских алмазах», как и такие же мечты (прошлогодние) о «русских кофе и сахаре». Она даже хлестанулась:
— Дам тебе и Симеону князей, если алмазы найдутся!
Ей хорошо, ибо она хозяйка своего слова, а мы теперь размечтаемся и все дела забросим, дожидаясь у моря погоды.
Вру, конечно, как сивый мерин, ничего мы не забросили. Количество выращенного цикория зашкалило и сразу проявилась проблема. Если каждый помещик будет его сам себе выращивать, то возникнет конкуренция, которую так любят глобалисты.
— Александр Васильевич, каждый по-своему начнёт обжаривать корешки. Значит и качество будет разным.
— Я, пожалуй, с государыней это обсужу. Наше дело было вообще кофей создать.
Цены попадали до рубля за фунт, значит жди на следующий год ещё большего снижения. Ну и чёрт с ним, главное, что «отцами» стали нового продукта, а там само собой всё пойдёт. Иноземным купцам конечно обидно, что поставки в Россию их заморского кофея в итоге на треть сократятся, но своя рубашка ближе к телу.
Меня сейчас больше стрелковый полк волнует, а точнее его вооружение. Заказал у англичан на следующий год целых двести винтовок, хотя это дорого и не совсем разумно. Пришлось доплачивать лимонникам за «расширение производства».
— Семён Афанасьевич, зачем вы закупаете столько селитры за границей? Война вроде особо не предвидится.
— Когда потёмкинский пороховой завод достроим, то компонентов много понадобится.
Мне порох нужен и для стрелковой подготовки, как своих, так и потёмкинцев, да и в заморских экспедициях он лишним не будет. А казённые запасы не так велики, как хотелось бы.
Сообщение о смерти Потёмкина пришло во второй половине октября. Великий, а может быть и величайший деятель екатерининской эпохи, увы, ушёл из жизни. Своих детей он не имел, поэтому наследство распределялось между детьми его сестёр.
— Скажи Симеону, что Григорий оставил специальное распоряжение насчёт него в случае смерти.
— Государыня, а что именно завещано?
Екатерина, глубоко скорбевшая по поводу кончины «самого главного человека в своей жизни», взяла какой-то список.
— Оружейный и порохпвой заводы, ибо никакие другие наследники им толку не дадут. К этому полное финансирование оных.
Далее шли деньги на содержание стрелкового полка в течении пяти лет. К ним добавлялись 400 тысяч рублей «на разные экспедиции, заводы и иные нужды графа Великого». Ну и финальный аккорд.
— Даже не знаю нужен ли Симеону последний дар. Григорий одарил его своим Таврическим Дворцом. Такое содержать безумно дорого, разве что для величия.
— Я сообщу Семёну Афанасьевичу, а там пусть сам думает как дворцом распорядиться. Скорее всего продаст кому-либо если достаточно состоятельный человек найдётся.
— Только пусть Платону не продаёт, а то мне своими деньгами придётся платить за него.
— Всё исполню, матушка!