- А он? – на выдохе шепнула Санса; она слушала подругу с той смесью отвращения и жадного внимания, с какой обычно глазеют на выставку уродцев – не в силах остановиться.
- Не думаю, что он хотел, чтоб так всё закончилось, – Донелла пожала плечами и поморщилась от боли. – И вряд ли даже соображал, что будет. Просто… психанул. Он был пьян, его трясло от злости. Он сказал Вонючке грызануть меня. На автомате, наверное, вылетело – просто чтоб я замолчала… Последнее, что помню, – как отлетаю назад, и эта пасть, перекошенная от ненависти… Я успела подумать, что он съест мне лицо, и в последний момент плечо подставила. Очнулась уже в машине по дороге в Уипкрик…
- Так это всё-таки сделал Вонючка?! – ахнула Санса, прикрывая рот ладонями.
- Да. И, видно, с удовольствием, – Донелла грустно хмыкнула сквозь усмешку. – Уж не знаю, что с ним вытворил Рамси и как назвать то, что получилось. Синдром прирученного заложника*, что ли – явно сломана психика… Мне кажется, у него даже личности нет, это… – она осеклась, нахмурившись, будто не в силах подобрать слова. – Рамси как-то говорил мне, что признаёт только собачью любовь, слепое подчинение и обожание. Это потому, что сам он – закомплексованный слабак и не может справляться с полноценными людьми. Но почтения к себе требует чуть ли не королевского! Вот Вонючку он и превратил из личности – в собаку.
Санса покачала головой со всё тем же выражением брезгливой растерянности:
- Как так «превратил в собаку»?..
- Это так уродливо, – поморщилась Донелла. – Так мерзко было слушать, а потом наблюдать. Вонючка – и вправду собака. Я это поняла уже потом, когда лежала здесь. У него нет своих желаний, стремлений, только то, что навязал ему Рамси. И любовь его, если это можно так назвать, тоже навязанная. Искусственная.
- Вот почему Рамси его так защищал! – осознала Санса. – И убеждал всех, что сам тебя ранил…
- Ну ещё бы, – Донелла зло усмехнулась. – Рамси дорожит такой удобной игрушкой и будет защищать всегда. Дорожил. И защищал бы… Но, что бы он ни сделал, я всё равно виновата. Нет, – протестующий жест остановил готовую возмутиться Сансу, – ты не понимаешь.
Дверь в палату открылась, но девушки не удостоили вошедшего вниманием.
- Даже если это всё было неправильно и мерзко, – Донелла потёрла виски, – я не должна была лезть. Не должна была учить, как нужно жить. Мне надо было просто оставить их в покое! Тем более, – она позволила себе иронично усмехнуться, – можно было понять, что этим садомазо-голубкам хорошо вдвоём.
- Тихо! – одёрнула Санса, и подруги оглянулись на нежданного гостя.
Невысокий молоденький санитар повернулся к ним, оправдываясь:
- Уборка палаты, извините. Я не буду мешать, – и подкупающе развёл руками в слишком больших тёмно-голубых перчатках.
Донелла подозрительно прищурилась:
- Вы мне, кажется, кого-то напоминаете. Только вспомнить не могу кого… А, неважно, – она отвернулась и дёрнула Сансу за рукав: – Послушай, есть то, зачем я тебя позвала.
- Слушаю, – Санса оторвалась от созерцания санитара и приняла максимально сосредоточенный вид.
- Мой отец, – Донелла прикрыла глаза, стараясь спрятать отвращение, – когда всё это случилось, мой отец был в бешенстве…
- И это неудивительно, – вставила Санса, – я могу его понять. Мне самой хотелось разорвать Рамси на части!
- Я никогда не видела его таким! Он на полном серьёзе строил планы расправы над Болтонами, даже говорил об этом с каким-то мерзким человеком, который тоже лежит в этой больнице по Рамсиной вине…
- И ты думаешь, – побледнела Санса, – что… что это твой отец… Но ведь я читала, что всё произошло на охраняемой территории, куда никто чужой не мог проникнуть! Что Болтоны сами устроили эти разборки и перебили друг друга!
- Я не верю, – ледяным тоном отрезала Донелла и сложила руки на груди. – Не. Верю. Баста. Да, может, Рамси и ненавидел своего отца, но он его боялся до дрожи, до паники! От одной только мысли причинить вред отцу его крутила судорога.
Она глубоко вздохнула, сдерживая гнев, и несколько минут наблюдала за санитаром, старательно елозящим тряпкой по полу.
- И всё-таки я уверена, что где-то его видела, – вполголоса поделилась Донелла с подругой и нахмурилась: объект разговора дёрнулся и сжался от её голоса.
- Может, в этой же больнице? – предположила Санса; её не очень-то занимал посторонний парнишка, в отличие от услышанного.
- Может, – Донелла наконец отвела взгляд и продолжила: – А вот моему папе… моему отцу была бы очень выгодна смерть Болтонов. Ведь мне теперь перешли все их владения и главное – Болтонская корпорация. А он – мой законный представитель. Ты понимаешь, о чём я? Не только отомстить за дочь, – Донелла перешла на свистящий шёпот, а глаза её стали неожиданно злыми и жёсткими, – но и загрести себе одну из самых крупных северных фирм! Двух зайцев одним махом.
- Но это ведь твой папа, – воззвала к её чувствам Санса, – а не какой-то мафиози вроде Болтонов! Разве он мог бы?..
- Мой отец – наверняка мог бы, – отрезала Донелла. – Не сам, так с чьей-то помощью. Когда я прямо спросила его об этом, он начал что-то мямлить, избегать ответа, и это было так… противно. Я не верю ему! – воскликнула она громче, чем следовало, и испуганно оглянулась – но опасения были напрасными: даже если санитар что-то услышал, он не подал вида. – В общем, – продолжила Донелла, – я хочу, чтоб ты разузнала всё, что только сможешь, о гибели Болтонов и участии в этом моего отца. Потому что, – она воинственно сжала кулачки, – если он причастен, не видать ему болтонского наследства! По закону я совершеннолетняя и могу делать с фирмой всё, что захочу. И я найду, что с ней сделать.
- Но если твой отец причастен, – робко возразила Санса, – это ведь преступление. Тебе придётся или выдать его властям, или покрывать… И в любом случае это будет открытый конфликт с ним… А ты ведь его любишь.
- Люблю, – кивнула Донелла. – Но я просила его не трогать Рамси, я просила его не вмешиваться! А он!..
Её воинственную тираду прервал металлический грохот и плеск разлившейся воды.
- У вас всё в порядке? – обернулась к санитару Санса и не смогла сдержать улыбки: паренёк, запутавшись ногами в собственной тряпке, на четвереньках выбирался из лужи – с таким уморительным выражением удивления и испуга…
Вот только Донелла не разделила её веселья:
- Это ты! – с потрясённым выкриком она отпрянула в самый угол кровати.
- Ты его знаешь? – забеспокоилась Санса: от ужаса, исказившего лицо подруги, ей стало не по себе.
Санитар сделал шаг вперёд и умоляюще протянул мокрые руки:
- Послушайте…
- Оставайся на месте! – приказала Донелла, выставив ладонь в оборонительном жесте, и, обернувшись к Сансе, быстро пояснила: – Я не знаю, как его зовут, но он из отряда Рамси! Он был с нами на свидании в лесу, и это он уронил меня в пруд. И точно так же выползал оттуда! Что ты здесь делаешь? – повернулась она к санитару. – Ты следишь за мной? Кто тебя послал?
Санса нахмурилась и подвинулась вперёд, закрывая собой подругу.
- Может, вызвать охрану? – предложила она, не сводя настороженного взгляда с парня.
- Стойте! – жалобно воскликнул тот. – Я всё объясню!
- Попробуй, – согласилась Донелла. – Только не думай, что сможешь нас провести.
- Меня зовут Гриш, – вздохнув, начал санитар. – Точнее, у меня было настоящее имя, но от документов избавились после вступления во Второй Отряд, так что осталось только это. После смерти господина Рамси мы боялись, что нам будут мстить.
- Кто будет вам мстить?! – жадно воскликнула Донелла подаваясь вперёд – будто бы мигом забыв об осторожности.
Гриш боязливо покосился на неё:
- Те, кто устроил на нас облаву и взорвал болтонскую виллу.
- Что?! – Донелла резко повернулась к Сансе: – Ты знала об этом?
- Я что-то такое слышала, – кивнула та, – но краем уха. Отец старается оградить меня от всего такого…
- Ты знаешь, кто взорвал виллу?
- Я не знаю, – Гриш испуганно дёрнул головой и поёжился под подозрительным взглядом.
- Продолжай.
- До поступления в болтонскую академию я хотел пойти в медицинский колледж… Но тогда не было денег. А теперь я подумал, что можно было бы начать новую жизнь. Без оружия, стычек, крови… Без всего этого! – он умоляюще поднял по-детски наивные карие глаза на Донеллу. – Я просто не создан для жестокостей. Пошёл в наёмники, чтобы прокормить маму и трёх сестёр… А раз так всё сложилось, то лучше уже забыть обо всём и начать жизнь заново! Мне нравится эта работа, здесь спокойно, я могу помогать людям, а не участвовать в их убийствах… Вы понимаете?