- Всего несколько вопросов для прессы - ответьте на них. Что вы чувствуете? - и так далее, и в том же духе, - Что вы намерены дальше предпринять? Будете ли вы и дальше продолжать дело супруга? Кто теперь возглавит модный дом, основанный вашим мужем и сохранит его традиции?
Наконец, не выдержав, Маргарита, обойдя Ондзи, открыла дверь и вышла на крыльцо:
- Да что с вами, люди? Дайте мне его спокойно оплакать! - от беспокойства накатили слабость и тошнота, - О, Боже, меня сейчас вырвет...
Девушка согнулась пополам и спешно вернулась в дом:
- Утренняя тошнота? Вы в положении? Какой у вас срок? Вы уже знаете, кто у вас будет: мальчик или девочка? - с микрофонами и диктофонами в руках, корреспонденты принялись трезвонить, и этот звук сводил с ума, - Ваш муж знал? И всё равно отправился в поездку? Вы пытались его отговорить? Вы собираетесь рассказать детям о гибели отца?
Внезапно развернувшись в противоположном направлении, Маргарита вернулась с служителям прессы, и вид у неё был более, чем сердитый, а глаза её горели гневом:
- Вы, что - оглохли?! Убирайтесь вон, мерзкие стервятники! Сейчас же! - растолкав людей с крыльца, она отняла у нескольких газетчиков их микрофоны и разбила пару фотоаппаратов, - Пошли прочь, пока я не испепелила вас к чертовой матери!
Её действия привели толпу в замешательство, и пока люди не опомнились, азиат поспешил вернуть девушку домой:
- Представление окончено! Вам лучше удалиться, комментариев не будет, - он снова успел закрыть дверь, прежде чем они успели что-либо сообразить, и передал девушку в руки златовласой подруге, - Дэни, уведи её в комнату, пожалуйста.
- Да-да, конечно, - златовласая недовольно шикнула у самого её уха, - Ри, что на тебя нашло? Я никогда ещё тебя такой не видела... Ты бы в них ещё огненным шаром зарядила. В прошлый раз мы слишком дорого заплатили, чтобы сохранить нашу тайну. Вспомни занятия медитацией и постарайся расслабиться.
- Это не я... Я бы не... - Маргарита виновато замотала головой, сильнее сжав её руку, - Словно что-то внутри меня взбунтовалось. Они не имели права так говорить о Жане! - тут её снова скрутил приступ острой боли, - Боже правый, это ребенок! Ему не понравилось, как они отзывались о его отце, - девушка старалась глубоко дышать, поглаживая живот, пытаясь утихомирить плод внутри себя, - Успокойся, малыш. Мама никому не позволит плохо говорить о папе. Потерянная душа, и всё такое... Обещаю, что ты больше не услышишь такого.
- Детка, что с тобой? - в прихожей появилась мать Маргариты.
- Мне предстоит хоронить мужа, мой ещё не рожденный сын только что прогнал из дома докучливых репортеров - а так ничего, всё просто отлично, - усилено жестикулируя, Маргарита выплеснула эмоции, девушка разразилась рыданиями на груди у матери, - Мама, мамочка! Мне так страшно... Что же теперь будет?
- Мегги, что происходит? - по лестнице спустился Питер.
- Так, похоже, что нужно звать тяжелую артиллерию, - заключила златовласая и позвала доктора, - Джек, нужна твоя помощь. У тебя есть в аптечке успокоительное?
- Господи, как же я скажу его матери? - Маргарита присела на диван и слабыми руками взяла протянутый ей стакан воды, - А что мне сказать детям?
- Идем, Марго, тебе нужно отдохнуть, - молодой хирург с братской заботой взял её под другую руку и вместе с матерью провел наверх в её спальню, - Давай, попытайся уснуть сама, чтобы мне не пришлось колоть тебе лекарство.
Мне говорили: увидишь, и в горле затихнет звук, кудри черные обволокут плечо, и дракон, что живет в позвоночнике, тут же расправит крылья и опустит голову на твои ключицы. Мне говорили: в глазах тех не сыщешь дна, пропадешь и не вынырнешь - и погубит она тебя, и беда с тобой приключится. Что любовь - это дар, книги, конечно, лгут: тысячи брошенок ищут твой стылый след, но когда ты заносишь над ними свои слова - сердце за сердцем падает в талый снег. Падает, угасая. Оставляя горькие полыньи. Я стою ближе всех обожженная и босая, прикрывая подолом кусочек живой земли: мы случились однажды - больше мы не смогли, и весна отказалась просить за нас. Платье мокнет в студеной твоей воде, не пуская под кожу смертельных фраз, губы бережно повторяют:
все рассветы творятся только в живой душе, остальное лишь тени, лишенные Божьих глаз.
Остальное - лишь тени, лишенные Божьих глаз...
И твоя вода меня накрывает.
Солнце жжёт мою медную кожу,
И стучится мне болью в висок...
Одинокое ждёт меня ложе -
Вечной горести острый клинок.
Ты ушёл, о безумец мой страстный!
Между жизнью и смертью - лишь миг -
Помню только удар тот ужасный
И мой полный отчаянья крик...
Те черты, что в мечтах вспоминаю,
Всё, что было любовью моей,
Как во сне, я теперь созерцаю
Только в ликах твоих дочерей.
Ты ушёл, безвозвратно, бесследно...
Одинок ты, иль счастлив ты там?
Ты не первым был, нет - но последним,
Кто к моим припадал волосам.
Остригу их... По бархатной коже
Ниспадут водопадом в песок...
Одинокое ждёт меня ложе -
Вечной горести острый клинок...
"Ladies of Westeros" - "Плач Элларии по Оберину"
Маргарита приложила максимум усилий, чтобы постараться уснуть, но спала плохо и беспокойно. Ей снился ОН. Присутствие любимого супруга Маргарита ощущала каждую минуту, каждую секунду... Его присутствие, аромат его парфюма, его голос, звук его шагов - это чувствовалось кругом, и всё напоминало о нем, и бередило кровоточащие раны. Маргарите даже казалось, что она сама представляет собой одну сплошную рану. Каждый раз, думая о муже, она мучительно умирала, с трудом находя силы смотреть на рожденных от него дочерей. Всем своим видом, каждой черточкой своих маленьких личиков, своими улыбками и ужимками, своей смуглой кожей, огромными карими глазенками и завитками непослушных черных волос - напоминали ей о безвозвратно ушедшем. Маргарита, порой, ловила себя на мысли, что ей больно даже смотреть на них. Было стыдно, но ничего с собой поделать не могла.
Проспала девушка более тринадцати часов и проснулась только утром следующего дня. Глядя на свое бледное осунувшееся лицо, темные круги под глазами, опухший нос и потрескавшиеся губы, мерзкий червь внутри внушал, что именно в ней причина гибели любимого. Невозможно и невыносимо было свыкнуться с такими соображениями. Она обмоталась покрывалом и рванула в ванную, открыв душ и с ожесточением растирая губкой тело до покраснения и ссадин. Её снова мутило, и частично - от самой себя.
Маргарита провела трясущейся рукой по своим волосам цвета темного горького шоколада - Джон так любил её длинные волосы... А теперь какой в этом смысл? Она никому больше не позволит прикоснуться ни к своим волосам, ни к своему телу.
На глаза ей попались маникюрные ножницы, и она с каким-то маниакальным упорством принялась остригать ими свои волосы, совершенно не заботясь о конечном результате. Слезы на влажных ресницах делали взгляд мутным и мешали ясно видеть. Появившись на кухне перед изумленными домочадцами в столь непрезентабельном виде с плачевным результатом своего нервного приступа на голове, Маргарита, казалось, не замечала их вопросительных взглядов.
- Господи, дочка, что за вид у тебя? - мать провела по короткому ежику темных волос на голове дочери, это все, что теперь осталось от некогда шикарных каштановых локонов, которыми так гордилась Маргарита, - И в таком вот виде ты собираешься выйти на улицу?
- Мне все равно, - отрешенно буркнула девушка и опустила голову, пряча воспаленные красные глаза.