Он сделал три шага и, нахмурившись, замер на месте.
— Эй, ты слышал? — спросил он.
Звук напоминал пение — одинокий голос парил над водой, далекий и тихий, он набирал силу, точно гимн в церкви. Слов не было, только голос — не очень красивый, но успокаивающий и печальный.
Охваченный любопытством, Браулио сделал шаг в сторону леера.
В этот момент Крус громко и пронзительно закричал. В следующее мгновение его голос смолк.
Что-то упало в рубке — наверное, Эстебан свалился со стула. Браулио выругался и помчался вдоль леера, пытаясь понять, что происходит. Может быть, Крус поранился? Или свалился за борт? Браулио прислушался. Ему показалось, что он слышит плеск, будто что-то мокрое и скользкое бьется о корпус шхуны. «Пьяный сукин сын».
Он не успел добраться до рубки, когда услышал у себя за спиной еще один крик. Обернувшись, Браулио увидел, что удочка Эктора упала на палубу. Дальше старый рыбак лишь стоял и смотрел, как могучий Эктор пытается отбиться от чего-то у себя за спиной и оторвать конечность, обхватившую его за шею.
Сигарета выпала изо рта Браулио.
Эктор развернулся, ударился о леер и повалился на бок. Когда он падал, лунный свет пролился на того, кто напал на него. Глаза Браулио округлились от ужаса, но он даже не смог закричать.
— Дьяволы, — прошептал он и заплакал.
И тут твари начали перебираться через ограждение, сразу по двое, царапая когтями дерево и железо. В рубке разбилось стекло, закричал Эстебан. Эхо пистолетных выстрелов отражалось от палубы и плыло над водой. Браулио побежал в единственное убежище, где он мог спрятаться, — в кубрик в трюме. Однако, чтобы попасть туда, требовалось миновать рулевую рубку.
Что-то вцепилось в него сзади, ухватив за ногу. Он завопил, чудовище набросилось на него и принялось рвать плоть. Именно в этот момент Браулио понял, что Бог не станет слушать мольбы преступника, но на одном дыхании выкрикнул слова раскаяния.
Ночную тишину нарушили новые пистолетные выстрелы, и на Браулио полетели холодные брызги. Он чувствовал, как по груди стекает горячая кровь и пропитывает ткань штанов. Хватка ослабла, старый рыбак вырвался и с трудом поднялся на ноги.
Он увидел, как Эстебан наставил на него пистолет.
— С дороги!
Но Браулио не слышал его. Он бросился к двери, ведущей в рубку. Когда он пробегал мимо Эстебана, тот снова выстрелил, но старый рыбак не стал тратить время, чтобы посмотреть, в какую цель угодили пули. Он перепрыгнул через порог, чувствуя, как под ногами хрустят осколки стекла. Рядом с радиоприемником корчилась какая-то темная полуживая тень, но Браулио даже не замедлил бега и промчался мимо.
Оказавшись на трапе, ведущем вниз, он увидел Хавьера и Альберто. Тусклый желтый свет делал их лица жутковато-бледными и отражался от пистолетов, которые они, видимо, схватили, когда услышали выстрелы наверху.
— Стойте! — крикнул Браулио, соскальзывая вниз по ступенькам. — Не ходите туда!
— Какого черта… — начал Хавьер.
— Посмотри наружу! — сказал старик, махнув рукой в сторону одного из круглых иллюминаторов в главной каюте и отбегая от трапа.
Хавьер бросился к иллюминатору и прижался к нему лицом. Стекло треснуло, что-то схватило Хавьера и потащило на себя, полилась кровь.
В этот момент Браулио почувствовал, что внутри словно что-то сломалось. Он бросился, прихрамывая, в короткий коридор, где находились кубрики команды, и увидел, что одна из дверей слегка приоткрыта. Думая только о необходимости спрятаться — о крошечных вентиляционных отверстиях, металлических дверях и полном отсутствии окон, — он практически ввалился в гальюн. Быстро закрыв за собой защелку, дрожа всем телом, Браулио забрался на унитаз и, обхватив руками колени, прижался к ним подбородком.
И в это мгновение в груди начала по-настоящему расцветать боль. Старый рыбак прижал трясущиеся руки к ране, пытаясь остановить уходящую с кровью жизнь, понимая, что ему не удалось избежать смерти.
Браулио дрожал, всхлипывал и истекал кровью, прислушиваясь к пистолетным выстрелам и крикам, доносящимся сверху, пока не стихли и те и другие.
1
Чудесным июньским днем, в самом начале второго, Тори Остин ступила на палубу «Антуанетты», отчаянно мечтая о душе. Соленый и теплый ветер Карибского моря раздувал одежду. Тори сделала глубокий вдох и подошла к перилам, наслаждаясь живительными ароматами чистого, прозрачного воздуха. В следующее мгновение ветер слегка изменил направление, она уловила запах ржавчины, постоянно присутствующий на борту грузового судна, и поморщилась.