«Бессмысленный жест, — подумал Гил. — Если мы до сих пор не обречены на проклятие, то не будем уже обречены никогда».
Появились музыканты и стали пробивать себе дорогу через площадь, сражаясь против не выстроенного в боевой порядок маскировочного фронта популяров, который скрывал за собой три ряда мутантов. Скоро эти неорганизованные отряды, понеся тяжелые потери, отступили за подготовленный оборонительный строй. Музыканты, видя перед собой открытый путь к трем шеренгам, вскинули ружья и принялись выбивать популяров из первого ряда, обращая их в ничто… поразить цель… повернуть ствол на другую цель, уничтожить, повернуть, уничтожить…
Но они еще не взялись за второй ряд, когда популяры открыли огонь по сияющим желтым щитам и раскололи ночь дьявольскими криками.
Янтарь щитов вспыхивал и полыхал.
Темнота отступала перед искусственным днем.
Воздух трещал, рвался, шипел.
Гил стоял позади циклопа, стреляющего из ружья. Он почти физически ощущал, как возросло напряжение вдоль луча, когда шмелиное гудение ружья встретилось с гулом щита и вступило с ним в борьбу. Воздух, казалось, дрожал и шевелился, словно наделенное чувствами животное, только-только вступившее в жизнь. И внезапно щит, который циклоп избрал себе мишенью, мигнул дважды и исчез. Напряжение разрядилось вместе с ним. Наделенный чувствами воздух умер. Луч, упершийся теперь в ничем не защищенного музыканта, разметал его вишневой пылью.
Циклоп повел стволом чуть в сторону и прицелился в другой щит. Копьем рванулся луч, воткнувшись в броню музыканта. Атмосфера начала сгущаться снова. Проходили секунды, а щит оставался цел. Циклоп покрылся потом. Он помнил: есть вероятность, что и ружье, и щит исчезнут вместе, но никто не сказал ему, что при этом случится с ним самим.
Воздух запел.
Гил отступил на несколько футов.
И тут сноп чистого оранжевого света вырвался по дуге из щита и взорвался внутри ружья. Щит был разрушен, но звуковое ружье тоже. И популяр, который стрелял из него. Гил отвернулся от тела.
То здесь, то там повторялось бедствие, когда столкновение луча с полем уничтожало и ружье, и щит. Но где бы ни происходило такое, какой-нибудь другой фанатичный популяр становился в строй с новым ружьем и продолжал бой. Да, величайшая угроза для мятежников была преодолена. За этой ночью убийственного звука и ярости мог последовать только триумф.
— Шансы! — колоколом ударил голос Силача среди грома оружия.
— Девяносто четыре процента за успех! — выкрикнул в ответ Цыганский Глаз.
Гил отступил от шеренги стрелков, когда пал последний музыкант со щитом. На восточном конце площади началась отчаянная атака незащищенных музыкантов. Популяры радостно устремились туда, уверенные в неизбежной победе, воспламененные фанатизмом, доведенные до боевого безумия молитвами Силача — он выкрикивал им слова из Писания, мнимые священные слова, обещавшие божественное благословение их делу и их душам.
И не важно, что слова эти были написаны для древних солдат, павших давным-давно в отдаленных пропастью времени битвах прошлого. Павших за совсем другое дело.
Гил схватил Тишу за руку и потащил ее на край поля боя, к западному концу площади, примыкавшему к неоновым камням, которые все еще сияли — их питали собственные генераторы, упрятанные глубоко под землей.
— Пора к Столпу, — сказал он.
— А Рози? — спросила она.
— А что Рози?
— Мы не можем бросить его здесь!
— Он пытался убить меня, — напомнил Гил.
— Он был не в себе.
— Это я после драки с ним был не в себе!
— Он — мой брат.
Было в этом споре что-то ненастоящее, потому что на самом деле Гил не хотел оставлять мутанта здесь. Но и перспектива иметь его рядом удовольствия не доставляла. Рози мог все еще пылать боевым духом, все еще считать себя способным спасти город-государство, убив Гила. Тиша отстаивала противоположный взгляд так же неуверенно.
— Он мой брат, — повторила она слабым голосом.
— Ладно. Идем. Но нам придется поспешить.
Крепко держась за руки, чтобы толпа не разделила их, выбирая дорогу в тени и по свободным участкам, они двинулись к Башне Конгресса. Там у дверей несли вахту пятеро часовых с ружьями. Наверное, на их счету был не один десяток убитых — пораженные паникой музыканты, видя, что здание стоит по-прежнему, толпами бросались ко входу. Но звуковые ружья не оставляют после себя трупов.
К счастью, одним из часовых оказался циклоп, который отбивал наступление крыс в коридоре «Ф» неделю назад. Он вспомнил Гила и Тишу. Если бы не это, они и сами могли погибнуть.