– А чего ты так удивлённо смотришь? – водитель усмехнулся. – Наворуют сначала, а потом удивляются, почему к ним так относятся! Дед мой был водителем, отец был водителем, а я не хочу. Не хочу, чтобы я и мои будущие поколения прислуживали таким, как ты. Ноль человеческого, зато карманы набиты деньгами, – Артём открыл рот, чтобы возразить, но мужчина не дал ему этого сделать. – Да-да, можешь не говорить, что не воровал, что добился всего честным трудом и упорством… Сказки всё это! Увидел бы человека, кто правда всего добился сам – пож ал бы ему руку. Но, уверен, что ты не из них. Невозможно, чтобы ты с помощью честного труда c двадцати лет начал упоминаться в многочисленных списках – уж слишком тут пахнет фальшью. И всё же, если ты честный человек, то мне жаль. Ты просто оказался не в то время и, к тому же, не в том месте.
Большая солёная капля оторвалась с подбородка Артёма, и мужчина, стоящий с ружьём, нажал на курок. Несколько десятков дробинок в одно мгновение разорвали плоть человека, летящего вниз с утёса. Артём думал, что падение будет долгим, и вся жизнь, как говорится, промелькнёт перед глазами. Но вместо этого, его тело просто упало на порожек утёса. Боли совсем не было. Страх пропал, и мужчина почувствовал спокойствие. В глазах темнело, а в мыслях нарастало чувство наслаждения окружающей красотой. Слеза, которая ранее сорвалась с подбородка Артёма, точкой упала на камень, вблизи стрелявшего.
Ксения заплакала, а водитель обнял её, произнеся:
– Не горюй по нему. Подумай о лучше том, как мы сейчас с тобой заживём.
Струны
Сквозь полузакрытые веки лежащий мужчина улавливал частицы приглушённого света. Звуков почти не было слышно, а кожа с трудом ощущала прикосновения воздуха. К удивлению Артёма, сознание и душа никуда не перенеслись и не отключились мгновенно. С каждой минутой чувства притуплялись, и страх перед неизвестным вновь вернулся в пока ещё живое сердце.
– А что, если там ничего нет? Что, если я буду лежать так скелетом много сотен лет? – больше всего на свете Артёму сейчас хотелось, чтобы кто-нибудь его обнял и прошептал на ухо, что он не одинок. Но никто не приходил.
Мужчина чувствовал, как мысли покидают его. Холод прошёлся по телу и забрал последние остатки жизни из лежащего человека, осуществившего свою мечту.
Артём очнулся, как ему казалось. Триллионы голосов раздавались в голове со всех сторон. Они все что-то говорили, кричали… Всё слилось в единый гул, но Артём понимал каждое из слов, каждое из выкриков. Это кричал он. Он и был этими триллионами клеток, одновременно передающих друг другу информацию. Ничего не было видно, но клетки чувствовали абсолютно всё, двигаясь на ощупь. Одни пожирали других, Артём пожирал сам себя, и сам же был съеденным.
Но чем дольше бывший человек был в таком состоянии, тем, меньше клеток становилось – они просто исчезали. Артём стал замечать, что не может двигаться даже на ощупь и уменьшается всё сильнее. Организм менялся и перестраивался, стали снова слышны голоса. Будучи макромолекулой, Артём не руководил своим движением, что-то меньшее двигало процессом, что-то пока не подвластное ему. Поверхность «тела» чувствовала разность температур, и человек, чьё сознание уже почти покинула его, мог изменять своё строение и форму, подстраиваясь под жар и холод частиц.
Макромолекула тоже не являлась вечной оболочкой и распалась на атомы. Артём не слышал голосов, но чувствовал пространство, чувствовал волны, которые то подбрасывали его, то опускали. Всё его существо будто плавало в воздухе, притягиваясь к таким же существам. И, не успев привыкнуть к новому образу жизни, он снова начал менять свою форму. Произошёл скачок от атома к фундаментальным и элементарным частицам, минув стадии протона, электрона и нейтрона.
Далее стало происходить нечто странное – как и в первом состоянии, Артём сразу был в нескольких местах, но в отличие от того, что было сначала, это были не его части, а он сам. Целый, но в то же время существующий отдельно от себя. То, что чувствовала одна его сущность, отзывалось и во всех остальных. Артём одновременно был и энергией, которой частицы обменивались между собой.
Позже, находясь сразу в нескольких позициях, глюоны предстали в виде мельчайших струнок. Эти струны составляли абсолютно всё: они колебались, создавая частицы, они были энергией в чистом виде. Одним своим простым колебанием струны создавали мелодию, а из неё, в свою очередь, создавались материя и более крупные единицы энергии. Звучала музыка. Струны пронизывали внеземные пространства, подчиняющиеся совершенно иным законам. Артём чувствовал вездесущесть этих струн, будто весь мир звучал. Нет, он, к счастью, ошибался. Звучал не весь мир – вся Вселенная издавала идеально связанную мелодию, образуя симфонию. Симфонию Вселенной.