Но что же мне делать в таком случае?
Водить за нос, незнакомых руководителей, — стало бы крайне поганой лотереей. А найти способ самоубийства можно и более приятный, чем сгореть со стыда в роли нелепого псевдошпиёна.
Я расстроено потёр виски, и осмотрелся вокруг...
Моё небольшое тельце, — почти идеально вписалось в крупный межпалубный стык, которым соединялись огромные бронеплиты, верхней части корпуса. Ведь палубного настила, привычного по земным кораблям, — тут не существовало и в помине.
С моей точки зрения, это укрытие напоминало приличный такой желоб, по которому я мог бы ползать хоть до посинения, косплея бойцов первой мировой.
Если бы он был цел…
Мысли снова начали плавно сворачивать к моему подвешенному статусу бесправного попаданца, но я решительно вымел их из головы. К чёрту это всё! Я, блин, — переродился! Радоваться нужно…
Оставив голову в покое, — аккуратно выглянул наружу.
Вроде, — её не видно.
Бегать от раздражённой мелочи, оказалось неожиданно — расслабляюще. Несмотря на прошлый жизненный опыт, и откровенную глупость происходящего.
Возможно — это была пресловутая адаптивность человеческого сознания, которое так странно подстроилось под новое бытие? Не знаю…
Шастая по этому огромному, полу-космическому кораблю, я замечал всё больше свидетельств тому, что предназначался он явно не для пользования живыми существами. Ни каких-либо дверей, ни внутренней инфраструктуры, что была бы видна сквозь множество прорех в броне… Ничего.
Только перила, по периметру основной палубы, — будто насмешка над здравым смыслом...
Внезапно возникший над головой шестиугольник — прогудел буквально вплотную, едва не раздавив мне пятку, пока я отвлекался на досужие размышления.
Я быстренько покинул рассекреченную позицию, и побежал в сторону теневой стороны надстройки, прекрасно понимая, — что никакая тень мне не поможет...
Возникал, во всём этом технологическом нагромождении, и такой вопрос:
А как быть с этими вот тушками?..
Я ущипнул себя за нежную кожу на руке, и отчётливо ощутил странную пародию на боль, которая никак не била по мозгам. Хотя и приятной, я её назвал бы с трудом.
Как защитить такое хрупкое, биологическое тело? Допустим — если спадёт защитное поле, и кораблю придётся принимать удары на корпус? Ведь даже имея частичную бессмертность, — постоянно подставлять это тело под удары... то ещё удовольствие, как ни посмотри.
А всё оказалось просто, и до ужаса эффективно…
Во время боя, — оператор переключался на управление основным носителем, то есть — на вот этот вот, гигантский корабль. А хлипкую, биологическую оболочку, — прятал в специальные отсеки, расположенные по всему корпусу.
Прямо к паукам и сороконожкам...
Зато теперь становилось понятно, — почему девчонка, с такой упорностью, называла себя кораблём.
А кем ей ещё называться, если её “вместилище” заточено где-то в недрах этой стальной туши, скрытое десятками метров брони и перегородок?
Вот и получалась, такая странная двойственность.
Тихонько перебегая между укрытиями, я резко замер, увидев нечто неожиданное:
В нескольких метрах справа, бликуя отражением неба, — красовался довольно широкий атомарный срез, оставленный паучком-рабочим на толстенной плите брони.
Она была когда-то вогнута внутрь корпуса мощнейшим ударом, и разодрав палубный настил — торчала вверх уродливым, кривоватым зубом. Словно памятник былому сражению...
Вот его верхушка и привлекла моё внимание, — начисто срезанная каким-то паучком, и только усиливающая образ мрачного монолита.
Не найдя рядом намёков на присутствие мелкой охотницы — я всё же осмелился посмотреть поближе...
Взобраться наверх по рваному сколу, было делом нескольких секунд, и вот я уже осматривал собственное отражение, на фоне голубого неба.
В ответ, — оттуда на меня глядело нечто, до крайности мелкое и миловидное...
Это что, — я?
Других вариантов, как-то не предвиделось...
Цвет волос и их длина уже были мне известны, но я и думать не смел, что в совокупности со всем остальным, — оно будет настолько “убийственно” выглядеть.
Начну по порядку:
Если забыть про цвет, — причёска составляла так называемое, каскадное каре, состоящее из отдельных прядей, и длиной своей доставала мне почти до плеч.
Непривычно… учитывая что раньше я никогда не заморачивался со стрижкой...
Это же, богатство, даже имело забавный эффект, — переливаясь в свете солнца розоватыми, жемчужными отблесками.