Щёлкнув этот импровизированный рубильник, — она просто отключила бы меня от внешнего мира.
Вот так вот — хоп, и тушка валится на пол. А я — заперт в ядре, до лучших времён…
А ретрансляторы эти… Насколько я понял из вычитанных пояснений — у матрицы оператора имелось такое себе “Чувство”, которое работало в очень маленьком радиусе. Оно позволяло ориентироваться и взаимодействовать со структурами, в пределах “Зоны затемнения”, как с иронией назвали эту сенсорную способность.
Судя по описанию, это было словно какая-то аура, которой эти структуры и ощущались в окружающем пространстве.
Не знаю… Сам я этого пока не испытал, но обязательно попробую.
Так вот, чисто из технических данных, — радиус этой “ауры”, зависел от личностного развития оператора, и изначально был крайне незначителен. Явно — не предназначенный для управления такой махиной, как этот крейсер.
Вот и придумали, в какой-то период истории, эти самые ретрансляторы...
Всего, на корабле, имелось целых три контура этих устройств, скомпонованных в сферы, и расположенных вокруг центрального саркофага. Это я узнал из прикреплённой к тексту иллюстрации, со схематическим изображением похожего корабля.
Без ретрансляторов, возможности оператора становились крайне урезанными, а максимальный, известный радиус матричной ауры, — составлял около тридцати метров. Что было явно — слишком мало. А мне, — и вовсе не светило в ближайшей перспективе.
Можно было, конечно, воздействовать на Тенебро и дистанционно, с помощью привязанных конструктов, транслирующих ауру. Но мне, до такого мастерства, было ещё ой как не близко… Да ещё и сам по себе мир, — крайне неохотно поддавался каким либо изменениям, через свою теневую изнанку.
Кто бы сомневался...
Хорошо хоть, что всеми сложными делами, в рамках операторской деятельности, занимались искины. А то у меня сразу бы голова взорвалась… Заранее — так сказать.
Тут я заметил, что молчание как-то слишком уж затянулось. А когда поднял взгляд — понял, что не только на меня напала внезапная задумчивость.
Девочка больше не сверлила меня возмущённым взглядом...
Она смотрела в пол.
Неужели проняло?
Заметив моё шевеление, она будто и сама очнулась:
— Я не...
— Что? — подозрительно нахмурился.
Но малышка не ответила...
Погасив голограмму, она понуро развернулась, и потопала куда-то в сторону корабельного носа.
Вот и приехали...
Блин! Ну почему так сложно то, а?
Будто наскипидаренный, я соскочил со своего насеста, попутно удивившись собственной ловкости, и догнав малышку — схватил её за руку…
— Подожди!
— Пусти… — голос был всё таким же холодным, но неровные нотки в нём уже не могли меня обмануть.
— Мы были друзьями, да?
Девочка не ответила… А я бесшумно вздохнул.
Придётся начинать свою игру раньше времени… Но так... наверное, даже и лучше. Быстрее привыкну. А спустя время, — и окончательно срастусь с этой маской.
Не в первый раз, и не в последний...
А правда... Кому она вообще нужна?
Я потянул её за руку, и развернул к себе.
Девочка не сопротивлялась…
— Прости что ничего не помню, — старательно скорчил я смущение, отводя слегка бегающий взгляд.
Ох… чего мне стоило не заржать над собственными потугами!
Её взгляд, всё так же был направлен куда-то сквозь меня.
Я протянул руку, и взяв белую фуражку за козырёк, — аккуратно снял, подставляя белоснежные волосы, под лучи полуденного солнца.
Она резко дёрнулась...
Это будто сняло с неё какие-то чары, когда я нарушил эту странную монолитность застывшего образа. А сияющие локоны затрепетали на ветру.
Словно это именно головной убор, — бросал тень на её мысли , и оставлял девочку замороженной в такой вот стазис...
Взгляд, направленный на меня, был настолько красноречивым, что я подумал — она сейчас заплачет.
Но девочка лишь прикрыла глаза:
— Я не понимаю что мне делать, — в голосе её звучала тихая грусть. — В инструкциях нет ни одного упоминания о том что нужно предпринимать в таких случаях… И ты совсем не похож... на прежнего капитана. Раньше ты не был... таким.
Это не звучало как претензия. Она, скорее, сама себя в чём-то убеждала...
— А сколько лет было прошлому капитану? — прервал я её внутреннюю истерику.
— Я... я не знаю точно. Около двухсот. — теперь девочка выглядела совсем жалко. — Я знала только его имя — Люнтер.
Скрытность этого парня меня поразила. А заодно — играла на руку...