Снова на чистый лист бумаги ложились анонимные фразы: пусть, мол, синьор Марко сходит по указанному адресу в мастерскую Козимо Росселли и поглядит на работу его ученика, пусть посмотрит, в каком виде его супруга позировала зеленому юнцу.
Зная, что Марко до поздней ночи проводит время в своей конторе, Лена нашла на рынке того же смышленого паренька. И он понял ее с полуслова, сделал все как в прошлый раз, да еще проследил, чтобы послание было передано в руки получателю. Но Лене хотелось быть свидетелем продолжения развития событий. И она, сказав родичам, что будет их навещать, вернулась на деи Серви. К ее радости Марко был мрачнее предгрозовой тучи. Встретив ее, удрученно кивнул на приветствие. Может, и не заметил, кто перед ним.
Марко, и вправду, сначала ощутил, как бешенство захлестывает его. Была бы рядом женушка, пришлось бы ей держать ответ. Отправить Альдо за нею? Нет, сначала надо самому посмотреть на эту пачкотню. И он, поразмыслив, отправился в мастерскую Козимо Росселли.
— Портрет вашей супруги? — удивленно переспросил молодой и красивый художник. — Я слышал о добродетелях донны Симонетты, но, к сожалению, видел ее лишь однажды, и то издали. Она, несомненно, заслуживает быть запечатленной кистями лучших мастеров. Я всегда к вашим услугам. Этим летом меня почти не было во Флоренции.
— А ученик у вас есть?
— Да. Пьеро. Способный юноша.
— Где он сейчас? — Марко вспомнил о молокососе, пожелавшем рисовать Симонетту перед их отъездом. Не он ли? Но если так, и если Симонетта согласилась… Когда могло это произойти? Что-то не сходится.
— Пьеро? Не знаю. Может быть, у братьев Полайоло. Мы занимали у них бумагу для набросков. Я вчера привез деньги, утром купил бумагу. Наверное, он пошел возвращать долг.
— А не могли бы вы показать мне его последние работы?
— Отчего же?.. Извольте. Вот его угол. Это эскиз ангела — по моему заданию. Это задний план к «Святому Микаэлю». Это… О! Это что-то новое… Да-да! Клеопатра, должно быть. Пьеро говорил мне, что собирается писать Клеопатру.
Козимо бросил взгляд на важного посетителя. Тот вроде бы пожелтел, и желваки явственно выделились на щеках.
— Вы имели в виду эту работу? — не без сочувствия спросил Росселли. — Но не могли же вы заказать портрет супруги всего лишь ученику, к тому же не поставив меня в известность?
— Нет.
— Ну значит, это самовольство Пьеро. Я ему всыплю как следует. Будете ждать его? Тогда я накрою на стол. Благо, нынче мы — богачи.
— Сожалею, меня ждут дела.
— Но вы зайдете еще?
— Да.
— А что будем делать с портретом? Может, вы желаете приобрести работу? Она не очень плоха. Из парня выйдет толк.
— Погожу. До скорой встречи.
И утром Альдо уже скакал за донной Симонеттой. Впрочем, и так подходило время возвращаться во Флоренцию: ночи стали прохладными, а дневной жар досаждал только, когда солнце стояло в зените.
Симонетта тепло попрощалась с Кристиной и Эрнесто. Амор, превратившийся за месяцы на лоне природы в красавца-пса, одним прыжком заскочил в экипаж. Альдо дернул поводья, и остались позади луга с копенками сена, дубовая роща, пруд с кувшинками и серебристыми рыбками. А впереди?.. Неужели, она снова увидит Джулиано? И сможет ли вновь посещать палаццо Медичи, принимать участие в беседах веселых и умных людей? Или Марко запретит ей выходить из дома даже для недалеких прогулок? Она, конечно, не подозревала о вопросах, которыми после сухого приветствия закидает ее супруг.
— Кому ты позировала, кроме Боттичелли?
Симонетта посмотрела на мужа удивленно.
— Никому. То есть… — она запнулась.
— Продолжай. Что ты хотела сказать?
Тон его голоса, раздражение, направленное в сторону Симонетты, видно, не по нраву пришлись Амору. Тот поднял голову и глухо зарычал.
— Фу! — прикрикнул на него Марко.
— Знаешь ли, я никому кроме Сандро не позировала специально. Я бы ни за что не стала этого делать без разрешения твоего или сера Анастасио. Но… Во время философских занятий, под руководством маэстро Марсилио Фичино, иногда приходили художники. Я и имен их не знаю. Они рисовали весь кружок, и может быть, не исключаю, что среди других была изображена и я. Но мне и в голову не могло прийти, что это тебя огорчит. А что, собственно, случилось?
«Нет, она не лжет», — думал Марко, глядя на озабоченное лицо жены.
— Ладно, раз так, — проговорил он. — Сейчас отдыхай. А завтра мы сходим в мастерскую одного художника, и ты посмотришь на свой портрет.
— Что за художник? Не Боттичелли?